Чëрный Выброс: подкритическая реактивность - Радислав Лучинский
К работе… Мысли мгновенно перескочили на Хрусталëва. На то, что он, получается, врëт. На кухне Назаровых говорит одно, а в собственном кабинете — совсем другое. Как он тогда ВИУРу? Долг всякого порядочного человека, мы в зеркало на себя не сможем смотреть! А сам, получается, ничего делать даже не собирался? Только информацию искать? Чтобы потом в самом деле под сукно положить? А иначе бы, ясен дейтерий, говорил что-нибудь другое! Не это мямленье!
Всю свою коротенькую жизнь активити СвАЭС был свято уверен: СНО "Эпи-Центр" может всё. Сегодня начал подозревать, что мочь может, да вот далеко не всегда хочет. И отлично умеет отделываться общими словами.
И как теперь у Хрусталëва работать? Как вообще жить, если даже лучший из лучших, тот, кому всегда доверял, мысли и воспоминания показывал, гордо таскал самонаблюдения и отчëты, врëт? В самом главном и самом важном, спокойно глядя в глаза, полные отчаянья — врëт? А ведь он, Рэйден, даже думал, что Арсений Никитич — именно тот, до чьего уровня надо тянуться! В будущем хотел стать, как он. Мудрый, добрый, всезнающий и во всём уверенный директор "Эпи-Центра"…
А ведь самое хреновое, что Сэнед директору тоже сразу поверил! И надеется, что здесь ему помогут! Что с этим делать? Поговорить с бэ-энчиком, предупредить и с ним вдвоём уйти на Меридиан? Искать тех, кто действительно что-то сделает, а не просто слов красивых наговорит, ничего не значащих на самом деле? Это, наверно, хорошая мысль! А ещё не надо будет ни Бельскую терпеть, не привыкать, что он, Рэй, теперь для Чернобыльникова пустое место. А Воины Храма уж точно его, точнее, их с Сэнедом, никогда не бросят. Они дикие фанатики, а не учëные-кипячëные!
— Уйти по Меридиану, конечно можно. Вот только тогда, с вероятностью, придëтся привыкать не только к жизни без Тоши Чернобыльникова. Но много к чему ещё, ещё более горькому, подлому и страшному.
Рэйден резко развернулся, вынудив стул визгливо заскрипеть, чиркнув ножками по серым плиткам пола. Директор "Эпи-Центра" стоял у активити за спиной, вокруг него ещё гасли голубые и серебристые искорки телепорта.
— Извини, Рэйден, я твои мысли подсмотрел, — Арсений Никитич грустно улыбнулся, — Точно так же непроизвольно, как ты нас в кабинете. Я присяду?
Рэй неопределённо пожал плечами. Хрусталëв устроился на соседнем стуле, выложил на стол приборчик размером с пачку сигарет, нажал на нём кнопку.
— Генератор изолирующего поля не помешает, — пояснил он, — Вряд ли ты хочешь, чтобы кто-то слушал твои трудные разговоры.
— Я вообще сомневаюсь, что мне нужны какие-то разговоры! — буркнул Рэй, вытянул из салфеточницы квадратик серой бумаги и начал аккуратно сгибать по диагонали.
— Особенно — разговоры с директором, который врёт?
Хрусталëв снял очки, достал из кармана клочок светлой ткани. Протёр. Водрузил обратно на нос.
— Рэйден, ты имеешь право думать всё, что угодно. И делать всё, что тебе кажется правильным на данный момент. Но ради всего святого, ради самой Зоны никогда не предпринимай ничего, исходя из недостаточного количества информации. Вот это для умного челове… для умного существа должно быть табу всегда!
Активити промолчал, нарочито сосредоточенно выгибая бумажке будущие крылья. Шёл бы товарищ директор со всей его мудростью… К себе в кабинет, в общем!
— РБМК-1000, будь добр прекратить лелеять обиды и начать рассуждать логически! Ты умеешь, иначе бы Храмовники тебя не уважали. И кстати, самолëтик у тебя не получится, бумажка слишком маленькая.
Рэй скомкал листочек, отшвырнул в сторону.
— А причём тут Храмовники? Они меня за радиацию ценят прежде всего!
— Считают священным, да, за радиацию. А вот уважают всё-таки за характер. Мы же с ними много о тебе говорили.
Рэйден вздохнул. Ни хладнокровным, ни особо логичным он себя не считал. Вот Лина…
— Вот Лина, будь она здесь, устроила бы тебе выволочку, — чуть улыбнулся директор "Эпи-Центра", — И нет, я не слежу за твоими мыслями сейчас. Я просто слишком хорошо тебя знаю. Наша Фея Озера всегда — первое, что у тебя ассоциируется с работой мозга.
Рэй тоже заулыбался, помимо воли. Но через долю секунды улыбку погасил. Процедил мрачно и едко:
— Может, я и руководствуюсь неполной информацией, но два и два всё-таки сложить могу!
Арсений Никитич нахмурился.
— Угу. Сложил. В результате получилось сорок восемь, но тебя это нисколько не смутило. Думаешь, если я начальство, так мне соврать — как чихнуть, и наплевать, что все вокруг телепаты? Одним наобещаю одно, другим другое, а когда истина через два дня вылезет, скажу "Ну, извиняйте, товарищи, так уж оно вышло." Я уж молчу, что у меня, раз уж я начальство, совести по определению нет!
— Но я слышал! Ну, то-есть по ноосфере считывал…
— Маленькую часть большого разговора. Ту, где мы обсуждали, что всё зависит не от меня и не от Кострова.
— А от кого тогда? От генерального секретаря?
— От тебя и твоих друзей! От того, сколько и каких данных вы сможете добыть об этом деле. Без пресловутой полноты информации о каких-либо действиях даже речи лучше не начинать. Вот что я, по-твоему, могу сказать хоть тем же "законовцам"? Как в сказке про Ивана — пойди туда, не знаю, куда?
— Но ведь вы же…
— Всё знаю, всё умею, всё могу, да, Рэйден? — директор "Эпи-Центра" скептически прищурился, — И если до сих пор не сделал, значит, просто не хочу, так?
— Но вы же сами говорили! Сиарнар ценой Светлояра…
— А ты сам? Представь себе на минуточку: эта Исса обладает силами, настолько могучими, что в итоге не мы спасëм Майтирэн, а они захватят СвАЭС! Думаешь, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда?
Честно говоря, Рэй именно так всегда и думал. Родная Светлоярская АЭС казалась незыблемой. Вечной. Обязательной и неотъемлемой, как небо и солнце. Разве с ней может, даже в теории, что-нибудь, по-настоящему плохое случиться?
Арсений Никитич, получается, допускал, что может. И Рэй впервые в жизни почувствовал себя беззащитным. Чувство ему не понравилось.
— Ты сам предложил воспользоваться общей ноосферой, — продолжал директор, — Я
