Стать тенью для зла - Денис Силаев

Григорович как-то слишком уж вдруг заинтересовался потолком, там, безусловно, скрывался ответ на интересующие начальника порта вопросы, остальные офицеры просто немножко более заинтересовано уставились на Евгения Ивановича. Как оно теперь будет?

Это все какие-то секунды, тут были опытные интриганы, и всем хватило, особенно генерал-адъютанту Его Императорского Величества. Наместник продолжал, явно перестроив намеченную было фразу о чудесном спасении Великого Князя, видя, что одним господам офицерам это немножко побоку, а другие его сейчас начнут резать на полоски за Степана Осиповича. Что там дальше у него вырисовывается? Даже у князя Ухтомского, который до этого стоял чуть ли не по стойке смирно, слушая похвалу в свою честь, казалось, острые усы загнулись знаком вопроса. Вы куда это, Ваше Высокопревосходительство, клоните? Ах, простите. Это, оказывается, тронная речь произносится.

Мы, Алексеев Евгений Иванович, милостью божией (а вовсе не адюльтером Государя Александра Николаевича, ага) Наместник и все такое, принимаем в сей тяжелый час командование вами, несчастными, и дланью, значится своей, будем указывать вам путь к победе. Прошу отныне именовать меня Командующим Тихоокеанским Флотом, заблудшие дети мои. Ура. Павла Петровича мы похвалили, но рылом не вышел-с. Я отныне главный моряк (то, что меня буквально пендалем под зад согнал с места некий борзый выскочка из Кронштадта, этого, сделаем вид, вовсе и не было), а Вильгельма Карловича прошу любить и жаловать как начальника моего нового, теперь не просто морского штаба, а Морского ПОХОДНОГО Штаба. О существовании басни Крылова про бесконечно пересаживающихся зверей, у которых никак не получалось сыграть симфонию, попрошу даже не подозревать...

Вильгельм Карлович наверное, быстрее всех понял, куда идет дело, и уже знал куда смотреть. Не на Евгения Ивановича же. На своих, теперь уже совершенно точно, подчиненных. Которым он теперь будет отдавать БОЕВЫЕ приказы, а не всякую ерунду типа проверить наличие трех комплектов флаговых сигналов на каждом корабле и доложить о замене артиллерийских таблиц, таких-же как и прежние, но переписанных не вдоль листов, а поперек, потому что решено, что так удобнее.

Именно в момент, когда до них стало доходить, что там с ближайшими перспективами, и кто чаще всего станет отдавать им приказы, он и стал ловить выражение их глаз. Равнодушие. Презрение. Скука. Да, мелькнуло облегчение у... Григоровича. Тот тоже понял, наверное, как и все. Боевой работе конец. Подготовке - тоже. А стало быть никто не будет его гонять пинками, требуя ремонтировать поврежденные корабли. Аккуратный, въедливый и педантичный начальник штаба никого никуда не выпустит, ни в какое море. Там японцы, которые не читали рассуждений Евгения Ивановича и не желают воевать как им предписано. Вот прочитают когда - тогда и станем воевать.

Вот куда ты меня, б...ть ставишь? Я же у тебя, родной, еще на Балтике оскомину вызывал своей занудливостью. Я же срать идти отказывался по твоей команде, пока не согласуем даже какой рукой я дверь гальюна буду открывать. Всем своим видом показывал - отстань. Не интересны мне твои влажные мечты стать тихоокеанским Нельсоном, и овеять новой славой андреевские стяги. Я вон, вместе с Щенсновичем возился бы с подводными лодками, постепенно доводя эту идею до чего-то рабочего, это всяко полезнее Отечеству чем твои замашки.

Да и по минному делу, я, пожалуй, лучший в России. В Англии обучался, а англичане нас хорошо обошли после безусловного успеха Макарова над турками. Вот и России было бы хорошо, и мне интересно. Не хотите мины? Извольте, я вам любого кораблестроителя ушатаю, пока он, шельмец такой, все по чертежам не сделает в точности. "Ослябя", вон, до сих пор с перегрузом бы стоял у стенки, если бы я не начал точного соответствия графикам и схемам требовать.

Методику пристрелки усовершенствовать могу, давно руки чешутся, а то какой-то идиотизм из года в год, из методы в методу кочует. А вы меня постоянно то на мостик крейсера, брамселя крутить матюками, орлом глядючи, то очень полезные бумаги в штабе перекладывать. И теперь сценарий ясный. Ты, Евгений Иванович, в высших кругах будешь вращаться, а мне тут придется делать вид что воюю. Я же ни разу даже корабли в строю не водил, только схемы этих строев рисовал для твоих наставлений. Дурацкие, кстати, схемы. Дамочкам в салонах их показывать только, заглядывал бы хоть в журналы иностранные, что там пишут, да как воевать наставляют.

В общем, все понятно. У победы, обычно, много отцов, и только поражение - сирота. Но его высокопревосходительство решил и тут соригинальничать. Поражение в этой войне будет иметь своего отца. Им сегодня назначен его превосходительство, контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт.

И словно подтверждая его слова, за окном что-то рвануло.

"Крейсер "Ниссин", 2 апреля 1904 года.

- Принимающий!

Сидящий под броневым колпаком кормовой восьмидюймовой башни, курсант Искороку Такано всем своим видом старался показать серьезность отношения к миссии, возложенной на него. Принимающий! Сейчас именно он прочитает старшему башни показания углов на циферблатах. Эти углы высчитывает сейчас главный артиллерист корабля, сверяясь с положением цели. Несколько десятков секунд напряженной и точной работы с дальномерами и таблицами, после чего решение огневой задачи по электрическим кабелям устремляется из центрального артиллерийского поста к башням. Дело принимающего - сообщить командиру башни значения. Командир вносит необходимые поправки, исходя из веса каждого, заряженного в стволы снаряда и каждой пороховой чушки выталкивающего заряда (они с завода не совсем точно калиброваны), учитывает износ орудия, разогрев ствола и когда орудие банили. После чего сообщает уже скорректированные углы каждому орудию.

После каждого залпа командир из своей башенки наблюдает падения своих снарядов, и самостоятельно рассчитывает поправки до следующих данных из артиллерийского поста. Табличку с расчетами во время отдачи команды на стрельбу и наблюдения за результатами оной он передает принимающему для проверки. Если командир выйдет из боя по какой-либо причине, то принимающий становится командиром. Фактически, его должность называется "заместитель-принимающий", но кто из офицеров назовет курсанта, даже не мичмана, своим заместителем? Принимаешь данные? Вот и отзывайся на "принимающий".

Исороку не против, похоже, он совершенно не честолюбив. Да и не до честолюбия ему в тот момент, когда броненосный крейсер итальянской постройки вместе со своим систершипом, вывалившиеся из строя эскадры, начинают приближаться к русскому берегу. С забежавших вперед легких посыльных авизо уже готовятся корректировать огонь, который будет вести по русской бухте "Ниссин" и "Касуга". Как вам такое? Перекидная стрельба! Авизо вы не достанете из-за