Ложная девятка. Том седьмой - Аристарх Риддер
Какие там 19? В 39-то для многих считается рано. Человек еще не пожил для себя, не построил карьеру, не обзавелся твердой базой, не нагулялся, не насмотрелся мира, не перебесился и много-много других «не». Нормально или нет — я не знаю. Времена разные, но одно можно сказать точно — сейчас это не то, что тогда.
И, как это ни странно, я, человек как раз-таки из середины этого самого 21 века, когда услышал эту фразу, мир не перевернулся. Он не закончился, меня не ударило сверху тяжелым мешком с цементом, не придавило к земле, я не испытал ощущения конца света — ничего подобного. Наоборот. Как это ни странно, я воспринял эту новость, а именно этими словами встретила меня Катя в аэропорту Шереметьево, куда мы прилетели из Глазго, как должное.
Не сказать, что была какая-то супер большая радость. Хотя, может быть, и была, я не знаю. Но я принял эту новость так, как будто это само собой разумеющееся.
И само собой, что моей следующей реакцией было то, что я буквально выронил свои сумки — именно выронил, а не поставил на гулкий пол зала прилета. А потом крепко обнял свою зазнобу, поцеловал и закружил ее. А когда поставил, то, само собой, сказал то, что каждый порядочный человек должен сказать в этой ситуации: «Выходи за меня».
Конечно, мы с Катей обсуждали нашу дальнейшую жизнь, строили планы. И свадьба, семья, которую мы создадим — это все проходило под пунктом подразумевающегося согласия, как будто это само собой разумеющееся. Поэтому именно этих слов так пока и не было сказано. Но вот сегодня, 23 октября 1986 года, я как раз это и сказал.
И вот, не знаю, как так получилось, но у меня и кольцо с собой оказалось. Ехали мы в ресторан мистера Маккензи и там хорошо посидели, но в пределах приличия, скажем так. Мы, естественно, «Торпедо», естественно, никуда не полетела сразу после игры. Поэтому у нас образовалось окно в Глазго — рейс в Москву был назначен на обеденное время, а утром вся наша команда отправилась в традиционный заграничный тур по магазинам.
И для меня этот тур начался, да и закончился, по большому счету, в магазине «Картье». У меня водились деньги — призовые за победу над «Берое», чемпионом Болгарии, я толком не потратил. Плюс Эдуард Анатольевич прямо в раздевалке «Селтик Парка» осчастливил нас деньгами за победу над «Селтиком». Так что достаточное количество фунтов стерлингов у меня было. И я их все благополучно спустил. Новые часики для мамы, серьги для сестры и колечко для Кати.
Оно не очень походило на традиционные советские обручальные кольца. У нас в Союзе в ходу другое золото — тяжелое, желтое, цыганское, как его называла та же Оля. А здесь белое золото, камни. Все достаточно скромно и не кричаще. Правда, учитывая то, что это «Картье», и учитывая, сколько оно стоит, думаю, что огромное количество советских девушек душу бы продали за это колечко.
Как-то так получилось, что новость о том, что я стану папой, мгновенно распространилась среди игроков и тренеров нашей команды. Прямо тут, в аэропорту, нас с Катей все стали поздравлять. Она была, можно сказать, частью большой торпедовской семьи. Да и тем более что все прекрасно знали о том, какой вклад моя невеста и будущая жена внесла в то, что история с захватом нашей сборной в Испании в заложники разрешилась благополучно. Так что большая доля поздравлений от ребят и нашего тренерского штаба выпала, естественно, и на ее долю.
И спасибо, Эдуард Анатольевич, от всей души. После матча в Глазго мы должны были отправиться куда? Правильно, на нашу любимую Восточную улицу. Как-никак, на носу важнейший матч в чемпионате Советского Союза. Если мы забираем игру с «Зенитом», а киевское «Динамо» оступается, то все — мы чемпионы. Ни о каких вольностях и послаблениях в режиме здесь не может быть и речи.
Но будущему отцу и мужу Стрельцов дал пару выходных. Не для того чтобы мы с Катей закончили наши амурные дела и прямо сейчас расписались. Нет, просто для того чтобы можно было эти новости, скажем так, переварить в более спокойной обстановке, провести время в кругу семьи, обрадовать родителей и прочее.
За это я был очень благодарен нашему главному тренеру. Так что под завистливые взгляды футболистов «Торпедо» я отправился домой.
* * *
— Да вы сговорились! — воскликнул я, едва зашел к себе и услышав новости от Ольги.
Как оказалось, моя старшая сестра тоже беременна. Причем, кто будущий счастливый отец? Мой, можно сказать, приятель, с которым я ее и познакомил, хотя, учитывая пробивной характер моей сестрицы, она могла обойтись и без меня, Олег Протасов, нападающий «Днепра», с которым у Ольги уже достаточно длительные отношения. Очень скоро он станет отцом моего племянника и, скорее всего, еще и моим родственником — не знаю, как это называется, шурин, наверное, или свояк. Во всех этих названиях я не силен, но это по большому счету не так уж важно. Главное, что да — и сестра, и Катя беременны.
Олег, правда, пока еще об этом не знает. «Днепр» вчера в очень красивом стиле переиграл польскую «Легию» в гостях, так что для моего приятеля это будет сюрприз.
— И как же ты теперь будешь учиться? — спросил я Оли. — Переведешься в Днепропетровск? Там вообще мединститут есть?
— Ну, вообще-то есть, причем, голова садовая, один из старейших в СССР, — ответила Оля. — Но я пока не собираюсь переводиться ни в какой Днепропетровск. Буду спокойно учиться в Первом меде, а потом возьму академ, после которого закончу учебу здесь, в Москве.
— А подожди, а как же вы с Олегом будете жить — что, на два города? — удивилась Катя.
— Почему на два города? Нет, конечно, — в голосе Оли звучало нескрываемое удивление, — зачем нам это надо? Олег переберется сюда, в Москву. Вы что, думаете, мы не обсуждали ничего подобного? Конечно же, обсуждали.
Олег Протасов в Москве. Хм… Это очень интересно. Чемпион мира, Европы, на сегодняшний день один из лучших игроков в мире на этой позиции. Это лакомый кусочек для
