Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов
Часть 2
Глава 1 // Dos
Не верь глазам своим!
Йода
Глава 1
1849, февраль, 25. Санкт-Петербург
Приемная императора.
Тишина.
Даже стрекота печатной машинки не наблюдается. Хотя она сюда отлично вписывалась бы. Жаль, что их покамест нет[1]. Вон сколько возни с бумагой и чернилами у бедного секретаря. Почти непрерывно строчит, что-то переписывая. А может, и видимость создает, кто знает?
Лев Николаевич повернулся, желая поглядеть в окно. И почти сразу поморщился.
Рана.
Она болела.
Пуля прошла по касательной, не задев кость. Лишь повредив мягкие ткани плеча. Раневой канал оказался не очень глубоким и не слепым, из-за чего его удалось достаточно легко прочистить. Вот и заживало все.
Но медленно.
И слишком долго.
Пару раз воспалялось, но удавалось солью вытянуть гной. Открываясь. И всячески ведя себя самым неприятным образом. Видимо, нормально прочистить ее сразу не смогли.
Сейчас уже угрозы не осталось.
Да, заживать будет долго. А восстанавливать мышцы еще дольше, из-за чего левая рука у графа теперь была не в тонусе… кхм… мягко говоря. Он ей неуверенно управлялся. Однако угрозы жизни уже не имелось, так как рана затянулась и всякие воспаления отступили.
Боль осталась.
Она еще долго с ним будет.
Но что поделать? Главное, на местные обезволивающие не подсаживаться. А то, как граф заметил, тут любили или опиум употреблять для этих целей без всякой меры, или морфий, или алкоголь. Довольно быстро подменяя причину следствием и превращаясь в обычного наркомана или алкоголика. Грустно, но факт. Таких было более чем достаточно.
Поморщился, значит, он.
Поправил правой рукой свою левую, что покоилась на эфесе сабли. И покосился на Дмитрия Алексеевича Милютина. Полковник был спокоен и даже в чем-то равнодушен. Видимо, сказывалась усталость. А может, и нет. Граф заметил, что у него есть определенная психологическая стойкость и перед начальством он не терялся, как иные. Что в известной степени и обеспечивало ему карьерное продвижение, даже несмотря на нескрываемые либеральные взгляды.
Дверь распахнулась, и из кабинета вышел Лазарев.
— Вы уже на ногах⁈ Отменно! — произнес он, подходя, и хлопнул графа по плечу, отчего тот скривился, ибо попал адмирал прямо по ране.
— И вам доброго дня. — с трудом сохраняя вежливость, ответил Толстой.
— Ох, прошу прощения. С виду и не скажешь, что вы еще ранены.
— Угрозы нет, а все остальное неважно. Дела не ждут.
— То же верно. — кивнул Лазарев, ему этот подход очень импонировал и был безгранично близко. Сам так делал.
К слову, занятие поста морского министра и общее расположение императора очень сильно сказалось на его здоровье. Он посвежел. Да и поход к берегам Мексики во главе флота сказался. Взбодрил. Так как позволил хорошенько выспаться, наслаждаясь теплым морским воздухом. А потом еще и графское достоинство, принятое из рук Николая Павловича, дополнительно укрепило его душевное и физическое состояние.
Он уже не выглядел так мрачно, как раньше.
Жизнь у него явно налаживалась, а вместе с тем и желудочные боли отступили[2]. Да, морское путешествие обычно не сахар. Но адмирал и морской министр мог себе позволить сохранять правильную диету даже там. Нагрузки же и тревоги во время этого во многом безопасного и спокойного похода не шли ни в какое сравнение с той нервотрепкой, которая навалилась на Лазарева раньше, особенно в бытность командующим Черноморским флотом в известной оппозиции к императору…
— Господа, — произнес секретарь, — Дмитрий Алексеевич, Лев Николаевич, прошу. Государь готов вас принять.
— Ступайте. С богом. — произнес Михаил Петрович.
И еще раз хлопнул Толстого по раненому плечу, словно проверяя его стойкость. Тот был уже морально к такому готов, поэтому сумел сдержать улыбку. Ну, почти. Она лишь чуть-чуть уползла с лица. На самую малость.
Вошли к императору.
Тот встал из-за стола и пожал руку каждому. А Льву еще и добавил:
— Мне доложили, что несмотря на ранение, вы уже сумели защитить экзамены в академии генерального штаба за второй год.
— Николаевской академии, — поправил граф с улыбкой.
— По какому разряду? — с добродушным видом приняв эту небольшую лесть, поинтересовался Николай Павлович.
— По высшему, Ваше Императорское величество, — доложил Милютин, ставший к этому моменту не только профессором этого заведения, но и заместителем по учебной части. Специально такую должность для него создали.
Как?
Так через выходку Льва Николаевича. Дмитрий Алексеевич сумел перед императором защитить внедрение командно-штабных игр в качестве важного элемента обучения. Вот его и поставили — править учебную программу.
— А дополнительные экзамены?
— По морскому делу?
— Да.
— По общей технической части блестяще, по остальному Михаил Петрович рекомендовал назначить ему практику. Хотя бы для начала и на Каспийской флотилии. Чтобы он походил и немного обвыкся.
— Прошу прощения, Государь, но я был немало обескуражен этой дополнительной нагрузкой. Мне показалось, что и так меня проверяли сверх обычного. Про морские дела так и вообще потрясен. Я же кавалерист.
— Все так, — кивнул Николай Павлович. — Но они не чудили. Таким было мое распоряжение. Сначала я хотел оставить возможность засчитать вам выпуск по высшему разряду, даже если вы где-то не справитесь. Просто за счет друг экзаменов. По этой же причине поручил сделать выпускную работу. А потом Михаил Петрович высказал пожелание видеть в вас своего приемника.
— Кхм… — поперхнулся граф.
— Удивлены?
— Даже и помыслить себя моряком не мог. Ну какой из меня моряк?
— А вот адмиралу Лазареву вы очень глянулись. Особенно после того, как изготовили обещанную пушку. Блестящую! Пока вы болели, ее изучил еще Михаил Павлович и группа офицеров-артиллеристов.
— Боже… — поморщился граф.
— Они все поклялись своей честью молчать и не обсуждать эту пушку иначе как внутри этой группы. Либо с посвященными в вопрос людьми, то есть, мною, Лазаревым, вами, цесаревичем и иными.
— Много человек о ней знает?
— Сорок семь.
— Не умолчат…
— Леонтий Васильевич уже распускает слухи о том, что пушка на самом деле новая, бомбовая. — улыбнулся Милютин. — Так что, даже если проболтаются, вряд ли кто-то придаст этому значения.
— Ну… возможно. И что
