За гранью - Василий Седой
— Да.
— Ну и хорошо, посмотрим, что ты за фрукт такой, — резюмировал майор с каким-то, как мне показалось, тщательно скрываемым злорадством.
С этими словами он тут же подошёл к входной двери, выглянул, приоткрыв её не полностью, и велел кому-то невидимому:
— Старшину Завьялова, ко мне. Бегом.
Блин, минуты не прошло, как в кабинет словно бы просочился этакий квадрат на ножках, который и оказался старшиной Завьяловым.
Пока майор вводил его в курс дела, я внимательно осмотрел своего теперь уже непосредственного командира, который, надо сказать, производил неоднозначное впечатление. На первый взгляд старшина казался увальнем с добродушным краснощеким лицом и полусонными глазами. Но, сука, двигался этот увалень с грацией кота и очень экономно. Он не делал ни одного лишнего движения, что выдавало в нем нехилого бойца, да и этот, казалось, снулый взгляд, которым он меня окинул походу, был ничем иным как ширмой. Буквально на миг этот взгляд изменился, когда старшина, слушая начальство, на меня посмотрел, и я успел уловить это изменение, будто на мгновение сняли крышку с объектива фотоаппарата — такое сравнение мне пришло в голову от этой метаморфозы. Главное, что этот артист, как я сразу его для себя окрестил, точно успел заметить, что я срисовал его притворство, и следующий его взгляд на меня был уже более пристальным и оценивающим.
Когда мы со старшиной покинули кабинет начальства, он не стал сразу заниматься моим оформлением, размещением и постановкой на довольствие. Вместо этого увёл меня на улицу, чуть в сторону от здания штаба, присел на уютную скамейку под раскидистой ивой и произнес, хлопнув ладонью по скамье рядом с собой:
— Присаживайся, Сергеев, и рассказывай.
— Что рассказывать, товарищ старшина? — не сразу сориентировался я.
— Как докатился до жизни такой, что от тебя командиры открещиваются, будто серу унюхали?
— Точно не знаю, могу только предположить, что командир с прошлого места службы решил нагадить.
— Что, плохой командир был? — уточнил старшина, прищурившись.
— Да нет, нормальный в целом мужик, даже не ожидал от него такой подляны, — с легкой улыбкой ответил я и с интересом стал наблюдать, как у старшины глаза снова меняются с безразлично сонных на очень даже живые.
— Даже тааак, — протянул старшина. — Тогда совсем непонятно, почему вы с ним не нашли общий язык.
Разговаривая со старшиной, я одновременно решал, как лучше преподнести ему эту историю противостояния. Нет, понятно, что Сергеев и сам был мудак, но поступок бывшего командира изрядно отдавал гнильцой, поэтому я решил: раз такое дело, можно забыть о раскаянии и малость попдравить эту историю.
— Да понятно там все. Мне просто не повезло попасть под его начало, а гордость не позволила прогнуться, вот и весь расклад.
— Гооордость, — снова протянул старшина. — А с чего хоть началась эта ваша грызня?
— Началось с того, что я однажды увидел, как лейтенант избивает свою жену, а я терпеть ненавижу, когда бьют женщин, вот и полез защищать. Получил, конечно, по сопатке, да и за дело, как оказалось, там лейтенант воспитывал свою половину, но это не так важно. Когда я попал служить к нему на заставку, естественно, ему не понравилось каждый день видеть напоминание о не самом приятном моменте жизни, вот он мне и предложил перевестись. Я сам дурак, что не согласился сразу. В общем, нашла коса на камень.
— А сейчас, значит, согласился?
— Да, понял, что это упрямство ни к чему хорошему не приведет, и решил, что так всем будет лучше. Если бы знал, какую подляну он сотворит, хрен бы по доброй воле перевелся.
— Значит ты у нас, Сергеев, гордый, упрямый и в какой-то мере справедливый? Что же, может, и найдём общий язык, будущее покажет, — с широкой улыбкой резюмировал старшина, на что я тут же ответил:
— Если со мной нормально, то и от меня проблем ждать не придется
Старшина снова внимательно посмотрел мне в глаза, кивнул и произнес:
— Ладно, закончим пока на этом, пошли, будем тебя оформлять.
Похоже, старшина здесь пользовался немалым авторитетом, очень уж быстро выполнялись его просьбы, соответственно, оформление надолго не затянулось.
Поселили меня в казарме вместе со связистами, выдав все, что положено, за исключением оружия. По этому поводу старшина сказал, что решим вопрос после посещения стрельбища.
Собственно, устроив меня в казарме, старшина буркнул напоследок:
— Сегодня пока отдохни, а завтра уже пристроим тебя к делу.
И исчез. Мне ничего другого не оставалось, кроме как обживаться на новом месте обитания. Правда, с этим пока тоже придётся подождать. Казарма за исключением дневального была пустая, и этот самый дневальный совсем не проявил желания общаться, поэтому я покрутился малость по расположению, изучил, что где находится, я решил и правда отдохнуть.
Правда, на кровати валяться не стал, вместо этого направился на улицу с намерением изучить окрестности.
Вот на улице, когда я подошёл к спортивной площадке прозвучал знакомый голос Ареса, который обратился ко мне посредством мыслесвязи:
— Здравствуй, Сергей
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, присел на вкопанную в землю автомобильную шину и подумал, прежде чем ответить: «ну вот, как я и думал, Арес захотел разжиться халявной инфой».
— Нет, не захотел, — тут же откликнулся Арес. — Не удивляйся, прежде чем начать разговор, я посмотрел твою память.
Я тут же начал закипать, и он это мгновенно просек, что и подтвердил следующими словами:
— Сергей, чтобы тебе все стало предельно понятно, обозначу сразу: ты нам неинтересен. Поговорить я с тобой решил только из-за легкого чувства вины. Дело в том, что Афродита, когда пыталась помочь тебе с переселением, использовала не тот артефакт, который должна была. Случайно перепутала и помимо простого переселения наградила тебя некоторыми возможностями, которые разумные получают только по предварительному согласию.
— Что-то не чувствую я в себе каких-то способностей, — вставил я, воспользовались паузой в монологе Ареса.
Тот хмыкнул и уточнил:
— Получил, не сомневайся, но позволь мне объяснить. Так вот, поговорить с тобой я решил
