Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов
— Ну, мой герой, — сказала она без предисловий. — Твои враги бьют ниже пояса. Эти слухи про твою предстоящую женитьбу… Они смешны и отвратительны одновременно.
— Это не просто слухи, Иржина, — тихо сказал Андрей, опустившись в кресло напротив. — Я сделал предложение Наташе Ростовой.
Когда Иржина взглянула на него, в ее голубых глазах, казалось, застыл лед.
— Андрей, твои враги играют в игру, правила которой ты презираешь, — сказала она, глядя на огонь в камине своего роскошного и немного старомодного кабинета, отделанного позолоченной лепниной в стиле барокко. — Они не могут сломать твои машины, поэтому ломают твою репутацию. И твое предложение Наташе Ростовой было не рыцарским жестом, а тактической ошибкой. Ты дал им козырь.
— Я не мог поступить иначе, — отрезал Андрей, чувствуя, как голос Иржины сковывает его волю. — Чести не бывает немного. Она или есть, или ее нет.
— Чести — да, — вздохнула Иржина. — Но твое сердце разрывается. И это мешает делу. Нашему делу.
В комнате повисла тишина, густая и звенящая. Иржина не изменилась в лице, лишь ее длинные тонкие пальцы слегка постучали по столешнице.
— Я знала, что это произойдет. Рано или поздно. Ты всегда искал в жизни не партнерства, а чего-то большего. Теперь она — твоя муза? А я, значит, уже не нужна?
— Это не так, — возмутился Андрей. — Ты всегда была мне больше, чем партнером. Ты была опорой, советником, другом…
— И любовницей, — холодно закончила она. — Не смягчай слова, князь. Мы оба взрослые люди. Я всегда знала, что наш союз держится на общем деле и на взаимном уважении. Любовь и постель… Это было приятным бонусом, но не фундаментом.
Она поднялась и подошла к большому окну, глядя на сумеречный Петербург. Потом проговорила холодным тоном:
— Ты получил от меня все, что хотел: связи, деньги, лучших европейских специалистов и помощь в интригах. Впрочем, я тоже получила от тебя то, что хотела: влияние, участие в великом деле и интересное времяпрепровождение. В отличие от многих других старух, мне есть, что вспомнить хорошего. Наши контракты остаются в силе. Мои инвестиции я назад не потребую. Твои финансовые интересы не пострадают. В этом отношении ничего не поменяется. Я останусь твоим деловым партнером. Но, не более.
Андрей почувствовал одновременно облегчение и, в то же время, вину. Подчеркнутая холодность Иржины была для него хуже любой истерики.
— Иржина, я не хотел обидеть тебя… — пробормотал он.
— Уходи, Андрей, — баронесса обернулась, и в ее глазах он наконец увидел не боль, а усталую горечь. — Уходи к своей юной графине. Строй ей железные дороги и запускай дирижабли. Но помни: твои враги не простят тебе этой слабости. Они учуяли кровь, и теперь они будут атаковать не только тебя, но и ее. Готов ли ты к этому? Готова ли она?
Возвращаясь домой, Андрей не ощущал радости. Он чувствовал, как с него упали тяжелые, но привычные узы отношений с Иржиной, но предупреждение баронессы звучало в ушах. И на кону стояло счастье Наташи.
На следующее утро он был вызван к императору. В просторном кабинете Зимнего дворца присутствовали не только Александр I и восторженный генерал граф Воронцов, но и Сперанский, а также Аракчеев. Император был благосклонен. Он только что выслушал от Воронцова план масштабного перевооружения армии и флота, основанный на опыте Балканской кампании.
— Мы впечатлены, князь, — сказал государь. — Ваши предложения будут рассмотрены Военным комитетом. Наш государственный секретарь уже подготовил доклад о выделении средств.
Сперанский кивнул, всем видом показывая, что дело решенное.
И тут высказался Аракчеев.
— Гениальные проекты, ваше сиятельство, истинно гениальные, — начал он. — Империя в долгу перед вашим умом. Однако… Позвольте высказать опасение старого служаки. Столь масштабное перевооружение потребует колоссальных ресурсов. Людских и финансовых. Увеличение налогов может вызвать ропот в народе. А передача столь стратегически важных производств в… как бы это сказать… единоличные руки частного лица, даже такого патриотичного, как вы, князь, может быть рискованна с государственной точки зрения. Что, если… не дай Бог, с нашим благодетелем что-то случится? Или его личные обстоятельства изменятся? Ведь мы знаем о том, что вы не в одиночку финансируете все это. Вам помогают. В том числе и из Европы, — он многозначительно посмотрел на императора.
Это был новый удар, откуда его Андрей совсем не ждал. Старина Аракчеев намекал на слухи об инвестициях со стороны Иржины и ее богатой родни, намекая на то, что Андрей может стать непредсказуемым из-за «личных обстоятельств», бросив Иржину и женившись на Наташе Ростовой. Военный министр ставил под сомнение не технологии, а надежность самого князя! Теперь попаданцу стало понятно то, почему Аракчеев медлил с предоставлением государственных заказов! Он опасался, что государственные средства могут пропасть, считая инвестиционный союз Андрея с Иржиной ненадежным.
Андрей почувствовал, как кровь бросается ему в лицо. Он готов был в ту секунду броситься на Аракчеева, но вовремя поймал на себе взгляд государя и сдержался. Военный министр был прагматиком. Ему были нужны пушки, а не скандалы с женщинами князя Андрея.
* * *
После аудиенции с государем, устроенной графом Воронцовым, общение между ними сделалось вполне дружеским и стало глотком свежего воздуха для князя Андрея. В своем кабинете, заваленном чертежами паровых машин и расчетами для железной дороги, они говорили на одном языке, желая одного и того же для России — эффективности, мощи и победоносного будущего. Воронцов хорошо понимал Андрея. Вот только, он был слишком восторженным.
— Ваше сиятельство, то, что я видел там, под крепостью, — это удивительный переворот в военном деле, — горячо убеждал Воронцов, расхаживая по кабинету. — Представьте: дивизия, переброшенная по рельсам из Петербурга к западной границе за сутки, а не за недели! Эскадры паровых фрегатов, не зависящие от ветра, контролирующие всю Балтику и Черное море! Ваши минометы и нарезные орудия в каждой крепости! И тогда если враг посмеет сунуться к нам, то сразу упрется в стальную стену!
Андрей кивал, его ум уже просчитывал возможности. Результатом аудиенции стало поручение от государя переработать проект с учетом ограниченных рамок государственных расходов. Неограниченного финансирования получить не удалось, поскольку
