Железный лев. Том 3. Падаванство - Михаил Алексеевич Ланцов
— Николай Иванович, рад вас видеть! — максимально живо воскликнул граф. — Я уж и не надеялся на то, что вы откликнитесь на мое приглашение.
— И вас рад видеть, Лев Николаевич, — встречно улыбнулся Путилов. — Зря вы так думаете, слава о вас великая идет по всей нашей земли. Мне было очень приятно получить от вас приглашение.
Потом последовало еще несколько пустых фраз ритуального характера. А параллельно они шли в приемную залу, где сели в кресла и продолжили беседу, переходя в более конструктивное русло:
— Признаться, я до сих пор заинтригован целью моего приглашения. — произнес Николай Иванович.
— Мне нужен управляющий. Хороший, толковый управляющий, который бы справился с россыпью моих предприятий.
— Я… даже не знаю, что и сказать… а вы уверены, что я подхожу для этого?
— Вы так не верите в себя?
— Я в себя верю. — совершенно серьезно произнес Путилов. — Но никогда с производственными делами не связывался.
— А вам они интересны?
— Весьма.
— И вас все еще мое предложение смущает? — хохотнул Лев.
— Разумеется. Почему я? За мной же нет никаких больших заслуг. Таких, как я, масса.
— В сентябре я написал письмо моему хорошему другу Остроградскому с просьбой порекомендовать толковых организаторов. И он назвал вас. Не только, среди прочих. Посмотрев ваш послужной список, я решил, что вы отлично подходите для ведения моих дел.
— Остроградский?
— Он самый. Михаил Васильевич. Мы с ним поначалу повздорили, а потом сошлись и до сих пор активно переписываемся, обсуждая разные вопросы. Уже пять совместных привилегий оформили. Вы же с ним знакомы?
— Да, конечно. Я занимался научной деятельностью под его началом. Изучал вопросы внешней баллистики. Не ожидал, что он меня порекомендует.
— По его словам, вы очень хорошо себя зарекомендовали как инженер, справляя службу в Кременчуге. Где отвечали за строительство различных объектов. Отличившись не только исполнением всего в срок и надлежащим образом, но и склонностью укладываться в смету. Это меня и подкупило.
— Мне даже как-то неловко от таких слов. — несколько потупился Николай Иванович.
— Ну же, не стесняйтесь. — улыбнулся Лев Николаевич.
— Доброе слово и кошке приятно, однако… вы так меня нахваливаете. Это меня, признаться, немного пугает. За что я буду отвечать?
— Сейчас я хочу вам поручить пять разных заводов. Все они разные и мало связаны между собой. Пока, а дальше поглядим. Так-то на каждом из них есть свои управляющие. Но все одно требуется постоянно вмешиваться и решать повседневные задачи. То уголь не подвезли, то песок, то еще чего. Не говоря про внутренние сложности, связанные с развитием. Просто посмотреть на отчеты и посидеть — подумать, чтобы не упустить ничего важного тоже нужно.
— Понимаю. Какие именно заводы? Чем конкретно мне придется руководить?
— Первый завод занимается производством селитры. Вы, наверное, о нем слышали.
— Да, конечно. О нем слава по всей России гремит.
— Лесть, но приятно. — улыбнулся граф. — Едва ли вся Россия даже в курсе, что он есть.
— Образованная Россия точно знает. Во всяком случае в моем круге общения не сыскать того, кто о нем даже не слышал.
— Допустим. Хм. Так вот. Этот завод представляет собой целую плантацию паровых машин, вращающих электрогенераторы. Ведь селитру, а точнее, диоксид азота мы получаем электродуговым методом. Грубо говоря, он рождается в молнии.
— Занятно…
— И очень проблематично, потому что топлива все это кушает как не в себя. Уголь по Волге и Каме приходится подвозить баржами. Мы его заказываем много где. Каменного, увы, нет под рукой, приходится древесный пользовать.
— Понимаю. Вы по этой причине хотели восстановить Ивановский канал?
— Именно. Чтобы с Дона уголь возить. Но пока от Государя не получил «добро». Здесь, выше Перми по Каме есть большие месторождения хорошего угля. Но людей пока нет. И у меня попросту руки не дошли. Да и вообще, мне кажется, что возить нефть с южного берега Каспия большими нефтеналивными судами много проще.
— Уголь может пригодиться.
— Да. Но пока, увы… надо бы подыскать какого толкового человека. Если возьмется, я выбью под это дело деньги из казны и помогу чем смогу.
— Я попробую подыскать кого-нибудь дельного.
— Хорошо, — кивнул Толстой. — Идем дальше. Второй завод — стекольный. Если быть точным: оконного стекла. Это место относительного покоя. Пока главное, чтобы все работало без сбоев. Хотя в некотором будущем, судя по всему, придется занимать его расширением, если получится найти новые рынки сбыта. Мой стряпчий уже отправился к персидскому шаху, чтобы поглядеть — можно ли им продавать оконное стекло, сколько и почем. Вернется весной.
— Никогда со стеклом не имел дела.
— А и не надо. Там пока управляющий справляется. Просто пригляд нужен, вдумчивый. Сейчас там статистика накапливается, вот и на нее посматривать нужно. Мало ли чего очевидное в глаза бросится.
— Это как? Какая статистика?
— Я на этот завод, как и на все свои предприятия, направляю студентов из Казанского университета в рамках прохождения практики. Они занимаются подробным учетом производственных операций. Считают их и описывают результаты. Это очень полезные сведения для выявления закономерностей и зависимостей. И, как следствие, оптимизации самого производства. Коррекции там температурных режимов и так далее.
— Вот как? И руководство университета не против?
— Скорее напротив. Лобачевский с каждым годом все активнее вовлекает студентов в практическую деятельность. Например, он проводит ежегодные экспедиции по геологической разведке, в которые направляются на разных ролях очень многие студенты. Непрофильных факультетов — помощниками.
— Вот как? Занятно…
— Да. Очень. Чтобы не голую теорию изучали, а максимально погружались в дела. С головой. Заодно пробуя себя в разных делах. Весь этот год, к слову, по долине Камы лазило три экспедиции, ведущие сверку карты и изучающие гидрологию региона. Для строительства больших плотин. Это очень важно и также интересно. Впрочем, мы отвлеклись. Третье предприятие — это сталелитейный заводик.
—
