За гранью - Василий Седой
Все говорит о том, что это нападение на дачу готовились давно и тщательно. Сейчас, по окончании боя у дачи стало хорошо слышно канонаду идущих в округе боев, доносящуюся издали. Стало понятно, почему кроме нас никто другой не явился на помощь.
Похоже, что нападающие сделали всё для того, чтобы им при любом раскладе не помешали сделать свое дело. А наше здесь появление ничто иное, как счастливый случай, нарушивший чьи-то планы. Но об этом мне сейчас тоже думать было некогда.
Пока я занимался на улице неотложными делами — организацией охраны, помощью раненым, сбором трофеев Берия в сопровождении моей жены направился к Сталину.
Вроде я и ненадолго задержался на улице, а когда зашёл в помещение, то понял, что опоздал, и случилось непоправимое.
Может я, конечно, нагнетаю, но, глядя на удивленные лица Сталина и Берии, по-другому подумать не мог. Сталин, слушая доклад наркома, с ошарашенным лицом смотрел на Настю, которая занималась его раной. Ладно бы она это делала как раньше со мной, без фанатизма, но здесь она, похоже, переплюнула саму себя.
Дело в том, что она в своём желании помочь выложилась на все сто. Это привело к тому, что лечение сопровождалось некоторыми световыми эффектами, видимыми невооруженным глазом.
Между её руками, которые она держала над раной, и этой самой раной клубилось небольшое облачко желтоватого тумана, чем-то похожее на ореолы, нарисованные на иконах над головами святых. То ещё зрелище, завораживающее. Не зря у Сталина с Берией глаза были по пять копеек.
Это можно было бы как-то объяснить, но здесь я, не оправившись до конца от недавнего боя, внёс свою лепту в копилку непонятного.
Глядя на осунувшуюся побледневшую жену, мне настолько стало её жалко, что я, не задумываясь о последствиях, действуя инстинктивно, стремительно переместился к ней, положил свои руки ей на плечи и всем своим естеством захотел передать ей часть имеющейся у меня энергии. На удивление получилось. Но, можно сказать, что я снова буквально капнул микроскопическое количество вместо того, чтобы восполнить потраченное женой на лечение полностью. Наверное, от этого я разозлился, а скорее ощутил всепоглощающую ярость. Сам не понимая, каким образом, казалось горстями я начал черпать эту самую неподатливую энергию из источника и щедро плескать её на Настю.
Где-то фоном я услышал голос Ареса, который каким-то азартным голосом пытался меня подбодрить и буквально умолял запомнить это моё состояние, чтобы пользоваться им в будущем. Свечение, исходящее из Настиных рук, неожиданно стало ярче и рывком охватило сначала всю конечность Сталина, а через несколько секунд и вообще все его тело целиком.
Пара минут и Настя, не прекращая лечения, произнесла каким-то хриплым голосом:
— Несите сюда всех раненых, быстрее.
Рассказать о происходящем в дальнейшем сложно, если вообще возможно.
Минут пять Настя продолжала заниматься неожиданно поплывшим вождем, который закатив глаза, давил лыбу. Потом переключила свое внимание на первого доставленного раненого, у которого буквально на глазах изумленной публики затянулась серьезная рана в грудной клетке. Дальше она и вовсе устроила подобие конвейера, тратя на каждого очередного бойца максимум несколько минут. Все бы ничего, но она неожиданно расслабилась, потеряла сознание и начала падать. Я, в свою очередь, успев её подхватить на руки и с ужасом понял, что не могу прекратить передачу энергии.
Сказать, что я испугался, это ничего не сказать. Но разума при этом я не потерял, наоборот, начал действовать в поисках решения проблемы, как автомат.
Стремительно уселся на пол, положив Настю рядом, чуть отодвинул её в сторону, чтобы прервать тактильный контакт, и перешел в бестелесное состояние, вопя что-то мысленно, типа:
— Арес, помогай, не могу прервать передачу энергии… — И запнулся все так же мысленно. Находился я в непонятном месте, наполненном густым туманом, в состоянии, будто меня засунули в котёл с сытной едой. Нет у меня других слов, чтобы выразить накрывшие меня ощущения. То, что передача энергии прекратилась, я понял сразу. Связь с Настей осталась, но какая-то очень тонкая что ли. Главное, я буквально физически почувствовал, как в меня хлынул огромный, ни с чем не сравнимый, поток энергии.
Перед глазами, в метре от меня начало формироваться нечто, напоминающее водяную воронку, и меня с непреодолимой силой начало в неё затягивать.
Я только и успел, что по какому-то наитию через связь с Настей попытаться мысленно покричать:
— Не переживай, родная, я обязательно вернусь.
Меня уже рывком швырнуло в эту воронку. Миг, вспышка перед глазами, невольная мысль, что даже в такой ситуации на первом месте жена, и все…
Глава 7
В себя приходил как после долгого сна. Тело затекло и повиновалось с неохотой. Я валялся возле ствола могучего дерева, и перед глазами у меня в свете луны обнаружилась колючка, судя по всему, свеженатянутая. Почему я так подумал, сам не понимаю, да и неважно это на самом деле, а вот что важно, так это голос Афродиты, который я неожиданно для себя услышал. Повернув в его сторону голову, я ещё и увидел её прозрачную насквозь фигуру.
— Ну и буйная же у тебя фантазия, даже меня удивил. Я, конечно, не видела, чем ты был занят во время адаптации, но по возмущениям энергии поняла, что фантазия у тебя в порядке. Тебе бы книжки писать фантастические. Очухался наконец?
Сказать, что я был в непонятках, — это ничего не сказать. Только и смог, что прошептать пересохшим горлом:
— Ты о чем?
— Ну как же, адаптация прошла замечательно, ты получил в своё распоряжение новую жизнь. Все как я и обещала, ты уже в другом мире… — слишком уж бодро затараторила Афродита. Я в свою очередь прислушался к себе и ощутил связь с женой. Вздохнул с облегчением и попытался перейти в бестелесное состояние, чтобы это диалог не казался таким нереальным. К сожалению, у меня это не получилось, что я и озвучил невольно.
Афродита на это слегка недоуменно ответила:
— В смысле? У тебя и не должно получиться, это уже реальная жизнь началась, а не период адаптации в виртуальности.
— Афродита, ты хочешь сказать, что мне приснилось все, что я пережил в мире Сталина?
— Не то чтобы
