Мы, Николай II. Годы 1897 – 1913 - Станислав Черняк

— Безусловно. Мы неплохо сработались, да и как говорится — коней на переправе не меняют. Я, пользуясь случаем, хотел бы оговорить некоторые моменты, а точнее даже коррективы, которые предлагаю внести в нашу политическую линию на данном этапе.

— Я Вас слушаю самым внимательным образом.

— Николай Александрович, я считаю необходимым в нынешних условиях придерживаться либерально-консервативного курса.

— Что Вы под этим подразумеваете?

— Грамотное сочетание репрессий и реформ. Всё те же любимые Вами кнут и пряник. Жёсткие репрессии против самых оголтелых революционеров и реформы, направленные на пользу стране и завоевание общественного доверия. Нам нужно искоренять причины недовольства, а не бороться с ветряными мельницами последствий.

— Пока возражений нет.

— Далее. И, пожалуй, не менее важное. Необходимо формирование новой политической культуры — развитие парламентаризма, внедрение свобод, ослабление притеснения национальных и религиозных меньшинств.

— И с этим я целиком и полностью согласен.

— Раньше я считал стержнем всех преобразований — аграрную реформу, но после активного развития фермерства в России, готов несколько скорректировать свои взгляды, согласившись, что в условиях быстро формирующегося капиталистического уклада, важно уделить равное внимание и рабочему классу, то есть реформам в производственной сфере.

— Насколько Вам известно, мы с Сергеем Юльевичем также старались двигаться сразу по нескольким направлениям.

— А вот здесь мы переходим к главному, Ваше Величество. Реформы Витте вели Россию к резкому росту бюрократии, против чего я категорически выступаю. Комитеты, комиссии, рабочие группы. Когда чиновники не желают работать, они начинают сваливать ответственность один на другого, а это ни к чему хорошему не приводит. Нам нужна серьёзная реформа государственного аппарата.

— Надеюсь, эта реформа не потребует дополнительного штата чиновников и создания новых структур, — не очень удачно пошутил я, за что моментально был «вознаграждён» хмурым взглядом Столыпина.

— У меня уже намечены основные положения этой реформы, главный принцип которой — начать сокращения со столицы, а потом уже распространить его на губернский и земский уровни. Известно ведь, что для оперативных ответов на излишние зачастую запросы из столичных министерств расширяется штат чиновников на местах. Меньше дармоедов в столице — свободнее будет дышать в провинции.

— В этом вопросе Вы также получите мою полную поддержку, хотя, буду искренен с Вами, быстро сократить штаты на всех уровнях вряд ли удастся, бюрократический аппарат — создание всесильное и многоголовое, такой, если позволите, Мышиный король. Но попытаться, безусловно, стоит. Возможно имеет смысл внедрить принцип единого окна — такой, знаете ли, центр, в котором представлены все службы и ведомства. Приходит человек просящий и может сразу решить все свои проблемы, без бесконечного хождения по различным инстанциям, разбросанным по огромному городу.

— Да Вы просто гений, Ваше Величество. Только поставим всем задачу — выделить для работы в подобных центрах специалистов из своих рядов, не расширяя штата.

— Прекрасное уточнение, Пётр Аркадьевич.

— А теперь самое главное — нам нужна новая национальная политика, суть которой — создание единой нации на смену разноплемённой массе. Россиянин. Только вслушайтесь! Оно того стоит, Ваше Величество. У меня даже есть идея создания партии националистов, в лучшем смысле этого слова.

— Не будем спешить с этим. Думаю, что нам по силам реализовать Ваши идеи в рамках существующей «Сильной России». Но, как мне кажется, мы уже немного забегаем вперёд. В настоящий момент меня больше всего волнует вопрос — кто заказал и организовал страшные взрывы в доме Витте?

— Думаю, Ваше Величество, на этот вопрос лучше ответит Антон Франциевич, тем более, именно он, как я понимаю, теперь в ответе за внутренние дела страны. Мы приехали вместе, он дожидается в приёмной.

Я ещё раз внимательно посмотрел на Столыпина. А ведь всё продумал, хитрец. Взял с собою Добржинского, но предусмотрительно не повёл его в кабинет, хотя прекрасно знал, что возражать я не буду, потому как Антон Франциевич стал за минувшее десятилетие одним из самых приближённых ко мне и доверенных людей. Почему не повёл? Чтобы один на один получить и принять моё предложение о повышении по службе. Осознав это, я невольно улыбнулся, достроив логический ряд до конца — а раз продумал, значит хотел и всегда ждал этого предложения, соответственно и работать будет в полную силу. Мне главное максимально оберегать его и не отпускать в Киев, смотришь и удастся и в этом случае изменить ход истории.

Антон Франциевич вошёл в кабинет медленно и задумчиво. Этому человеку были мало присущи самолюбие и гордыня. Возможно где-то в самых глубинах души он осознавал неминуемость карьерных перестановок и своего нового шага вверх по служебной лестнице, но, хорошо зная Добржинского, я был уверен на все сто процентов, что сейчас его волнует только расследование обстоятельств гибели Витте и его близких.

— Приветствую Вас, Антон Франциевич. Есть ли новости, версии, предположения?

— Здравствуйте, Ваше Величество. Боюсь, так сказать, сглазить, но совершенно случайно появилась одна ниточка, за которую можно и нужно потянуть. Незадолго до взрыва, мимо дома Сергея Юльевича на рынок шла кухарка вдовы дворянина Назимова и увидела на крыше интересующего нас особняка своего знакомого Василия Фёдорова, одетого в форму трубочиста. Это её несколько удивило, а заодно она вспомнила, что и в доме у её хозяйки требуется почистить печные трубы, как раз накануне был об этом разговор, а то ведь и угореть, так сказать, можно.

— Крайне интересно. Продолжайте, прошу Вас!

— Так вот, окликнула она его, а он, вместо того, чтобы ответить, спрятался на одну из труб. Она в одну сторону, в другую, а он лицо прячет, не показывается и не отвечает. Тогда она плюнула и пошла своей дорогой. Не хочешь, так сказать, здороваться, да деньжат подзаработать — твои проблемы. Но встреча настолько удивила и раздосадовала её, что по возвращению домой она рассказала о ней своей хозяйке — госпоже Назимовой. А та немедленно позвонила в полицию, так как уже прослышала о взрыве.

— Вам удалось его задержать?

— Описание примет и даже схематичный портрет был разослан во все отделения полиции и по линии жандармерии. И вот вчера, ближе к вечеру, задержали мужчину, крайне подходящего по описанию. Была проведена, так сказать, личная встреча, то бишь опознание. И кухарка без тени сомнений сразу указала на него, хотя мы ей одновременно предъявили пять немного схожих по приметам персон. Ну, мои, простите за подробности, поработали с