Медведев. Книга 3. Княжество - Гоблин MeXXanik

— Да. Только одному мне вряд ли такое под силу.

— Ладно, с этим попозже разберемся. Куда теперь держим путь?

— Нужно опубликовать конкурс, — ответил я. — Чтобы выбрать мастеровых для ремонта порта.

Воевода хмыкнул.

— И где же нынче объявляют такие конкурсы?

— По правилам, через «Имперскую газету», — ответил я.

Воевода кивнул, завел двигатель, и машина тронулась. Колёса зашуршали по мостовой, и город потянулся за окнами серо-белой лентой.

Я вынул из кармана телефон, набрал номер Климова. Мастеровой взял трубку почти сразу:

— Слушаю, мастер-князь, — послышался в динамике хриплый голос.

— Добрый день, мастер Климов, — ответил я. — Я составил заявку на конкурс. Он будет опубликован в «Имперской Газете». Постараюсь, чтобы материал вышел завтра, в утреннем выпуске.

— Отлично, — в голосе Климова слышалось оживление. — До встречи, Николай Арсентьевич.

Мастеровой и завершил вызов. Я некоторое время сидел, глядя на потухший экран телефона, а затем убрал его в карман.

Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза:

— Климов начнет подавать заявки от мастеровых, когда материал выйдет в печать.

— Отлично, — мастер-князь, — ответил воевода. — Выходит, лед тронулся.

— Пока только трещит, — возразил я. — Но уже готов тронуться.

— Я как раз успел заглянуть в лавку неподалёку, — вдруг сказал Морозов с невинной небрежностью, которая явно прятала за собой нечто намеренное. — Прикупил для вашего секретаря бумаги.

Я поднял бровь от искреннего удивления:

— Вы решили зарыть топор войны?

Он хмыкнул, будто ожидал моей реакции заранее.

— Я заметил, что секретарь пишет в старой тетрадке, которую, судя по всему, нашла где-то на полках. Того и гляди доберётся до личных записей князя.

— Беспокоитесь, что она решит, будто мой предшественник писал складные сказки? — уточнил я с ноткой веселья.

— Или что он был сумасшедшим, — пожал плечами гость. — В любом случае раз вы взяли помощницу, то стоит её обеспечить всем необходимым. Без инструментов даже ведьма толком работать не станет, а уж секретарь и подавно.

Я прищурился, уловив, что в его голосе появилась не только забота, но и попытка завуалированного совета.

— Всё же подумайте, — продолжил Владимир. — Вдруг она действительно справится с управлением кабинетом в городе… Приёмная, конечно, важна. Но если человек на своём месте, грех не дать ему развернуться.

— Приёмная будет отнимать много времени, — напомнил я. — А Соколовой и без того достанется забот с нашими новыми проектами. Да и с Никифором она, кажется, уже на одной волне. А это, согласитесь, важная рекомендация.

Морозов кивнул и даже слегка усмехнулся.

Я прекрасно понимал, что воевода ещё не оставил свою идею выдворить Соколову из княжеского дома. Просто сменил тактику. Из лобового штурма перешёл к осаде, рассчитывая, что рано или поздно я сам дойду до «правильного» вывода. Или устану сопротивляться.

— Никифор и впрямь приободрился с её появлением, — нехотя признал Морозов. — Вы же сами видели, какой он стол вчера накрыл. Чуть не банкет устроил.

Воевода продолжил, будто уже по делу:

— Дружине перепало немало снеди. А это, скажу вам, редкость. Давно они от домового такой щедрости не видели. Обычно хозяин поместья дворовых не особенно жалует. Те, кто в жилище не вхож, те не свои. Угощает только по большим праздникам. Или если кто ему особо приглянулся. А тут и хворост, и плюшки, пироги с тремя начинками. Почти как знак признания.

Морозов замолчал и потёр подбородок, будто сам не знал, рад он этому обстоятельству. Или наоборот, обеспокоен. Похоже, домовой своим доверием к девушке подкосил воеводу куда сильнее, чем мои слова и аргументы. А уж если Никифор щедр, это значит, он в кого-то вложился. А таких вложений наш старик-домовой зря не делает.

— Выходит, Соколова хорошо влияет на Никифора, — заключил я. — И если мы обидим секретаря…

— Ведьму, — упрямо поправил меня Владимир, будто от одного лишь слова «секретарь» у него начиналась аллергия.

— Если мы выдворим ведьму, — согласился я, — то домовой может решить, что это вызов. И, зная Никифора, вряд ли он ограничится обидой в молчании. Сразу появятся сквозняки, заплесневеют булки и исчезнет варенье. Не говоря уже о том, что чай начнёт горчить.

Морозов мрачно вздохнул, будто мысленно прощался с завтраками.

— Значит терпеть и ждать от неё открытой каверзы, — на лице у него появилась мученическая покорность судьбе, но брови при этом подозрительно свелись к переносице. Воевода не собирался сдаваться. Просто готовился к затяжной осаде.

Морозов завел двигатель, и авто выехало на дорогу. Я же спрятал улыбку. Всё-таки воевода так усердно обороняется от Соколовой, будто именно она плетёт вокруг него невидимые сети, а ведь настоящая угроза подкрадывалась к нему совершенно с другого фланга.

Достаточно было только вспомнить, с каким блеском в глазах о воеводе говорила Альбина Васильевна. И как при этом слегка поджимала губы, будто старалась не улыбаться слишком открыто. Всё в ней: и взгляд, и тон, говорили о том, что воевода ей интересен.

И мне казалось, что несмотря на весь свой суровый вид и богатый житейский опыт, воевода может угодить в такую западню, из которой не выбраться и с картой. Где преграды выложены из вкусных пирогов, а ловушки маскируются под хитрые, понимающие улыбки. И вот когда он очнётся, то будет уже не до Соколовой. Там бы справиться с Альбиной Васильевной.

* * *

Редакция «Имперской газеты» располагалась в старом двухэтажном доме из красного кирпича.

Строение потемнело и потрескалось от времени. Черепица на крыше стала темной от дождей. Массивная вывеска над входом поблёкла, но полустертые буквы еще можно было разобрать.

У крыльца, скучая, сидел мальчишка-рассыльный, обняв стопку свежих номеров, перетянутых бечевкой. Видимо, паренек ждал остатки тиража. Ветер лениво шелестел верхним листом с большой надписью: «Налоги страшнее погибели».

Чуть от входа поодаль висели афиши и с пожелтевшими названиями старинных печатных изданий, а рядом стоял стенд, за стеклом которого прятались вырезки старых, почти выцветших на солнце номеров.

Окна первого этажа были забраны чугунными решётками, больше напоминающими об остроге, чем о редакции.

— Подождите меня здесь, — попросил я воеводу, и Владимир кивнул:

— Хорошо. Загляну в лавку, чтобы купить Мурзику что-нибудь. А то он в последнее время ходит мрачнее тучи. Как бы не решил уйти в лес.

— Не дай Всевышний, — пробормотал я, представив, чем придется