Деньги не пахнут 4 - Константин Владимирович Ежов

– Письмо?

– Да, сейчас покажу.

Экран планшета ожил мягким светом, и вскоре перед всеми высветился текст электронного письма – анонимного, резкого, адресованного на официальный ящик "Шарк Кэпитал". В электронной почте, пришедшей на официальный ящик, содержалось нечто совершенно неожиданное. Прикреплённый файл оказался копией исследования, заказанного "Эпикурой" в одной из частных аналитических фирм.

– Документ анонимный, достоверность под вопросом…, – голос аналитика дрожал, будто в нём боролись осторожность и азарт.

Слейтер, Великая Белая Акула, развернул отчёт и погрузился в чтение. Листы, испещрённые цифрами и диаграммами, шуршали под пальцами, будто предвещая бурю. Глаза его становились всё шире с каждой строкой.

– Исследование поведения чёрных потребителей? – голос прорезал тишину, как лезвие.

Документ целиком был посвящён только этой аудитории: структура расходов домашних хозяйств, частота посещений ресторанов в кварталах с преимущественно чернокожим населением, тонкости повседневного потребления. Никаких других групп – словно весь мир сузился до одного сегмента.

В воздухе будто запахло озоном – интуиция Слейтера включилась, как сигнал тревоги. На последних заседаниях по управлению рисками всё чаще всплывала тема дискриминации и грядущих проверок. Гражданские движения усиливались, рынки дрожали. И тут – отчёт, вырванный словно из сердца проблемы.

"Неужели "Эпикура" решила отступить от чёрных клиентов?" – мысль била в висок.

Если так, пазл складывался: таинственная продажа "Гавань Лобстер", скрытность, отсутствие внятных комментариев. И всё это на фоне движения за права, когда любая тень дискриминации превращалась в ураган.

Если догадка верна – последствия будут сокрушительными. Стоило лишь вытащить это наружу, и доверие к Уитмеру рухнет, словно карточный домик.

– А если это ловушка? – осторожный голос аналитика нарушил нарастающее напряжение.

Взгляд Слейтера метнулся к нему. Тот заговорил торопливо, оправдываясь:

– Слишком уж удобно всё складывается. Не могли ли они сами подкинуть нам это, чтобы сбить с пути?

Белая Акула усмехнулся уголком губ. Так могла рассуждать только зелёная третьегодка.

– Возможно, ловушка. Но даже если так – обходить её стороной нет смысла.

– Простите?..

– Главное – понять, для чего её поставили, и превратить яд в лекарство.

Аналитик замялся.

– Может, это подделка? Мы обнародуем, а они предъявят оригинал и выставят нас лжецами.

– И что тогда?

– Потеряем доверие.

Репутация фонда – хрупкий сосуд. Одно пятно могло перечеркнуть годы. Ошибись – и не только собрание акционеров будет проиграно, но и сам "Шарк Кэпитал" окажется в списке ненадёжных игроков.

Слейтер, однако, чувствовал только азарт. Даже самое ядовитое растение, если знать, как обращаться, способно лечить. В его голове уже рождался план, как превратить угрозу в оружие.

– Назначьте эфир, – бросил он PM-у. – Чем раньше, тем лучше.

***

На следующее же утро ведущие экономического телеканала анонсировали особого гостя. Вечером того же дня Великая Белая Акула снова вышел в эфир – и мир услышал новости, от которых запахло грозой.

На экранах делового ток-шоу "Capital Insight", обычно остававшегося в тени более громких передач, вдруг вспыхнул яркий свет прожекторов. Камеры мягко скользнули по студии, выхватывая строгие линии мебели, отражения в полированном стекле столов, и остановились на фигуре Декса Слейтера, Великой Белой Акулы.

Выбор этого шоу выглядел странным – рейтинг невысокий, известность ограниченная. Но у Слейтера была своя причина: именно здесь можно было выйти в эфир быстрее всего. Времени оставалось мало, и каждая минута напоминала звон раскалённого металла в кузнечных клещах.

– Уже не первый год утверждаю: в истории с продажей "Гавани Лобстер" скрывается тайна! – его голос гремел в студии, отдаваясь эхом от стен.

– Ах, о том случае? – ведущий чуть приподнял бровь. – Вы ведь тогда привели любопытное сравнение.

– Верно. Я сказал, что это похоже на управляющего, который спешит сбыть здание, не показывая, что внутри, и к тому же за бесценок.

– Но разве истина не была озвучена? По словам генерального директора, деньги пошли на приобретение нового бренда….

Улыбка Слейтера стала едва заметной, как тонкая трещина на стекле.

– А если всё наоборот?

– Наоборот?..

– Если продажа была вызвана отчаянием, а история с приобретением – лишь дымовой занавес?

– То есть само объяснение – это ширма?

Белая Акула кивнул, словно ставил точку.

– В наших руках оказались доказательства. Хотите, покажем?

Лицо ведущего на миг застыло в недоумении – подобное предложение выбивало почву из-под ног.

– Понимаете… у нас не было времени проверить достоверность….

Обычно любой материал тщательно проходил редакционные фильтры, каждое слово взвешивалось. Но Слейтер требовал нарушить правила и показать всё здесь и сейчас. До собрания акционеров оставалось меньше двадцати дней. Ждать он не собирался.

В стороне, за пределами кадра, помощник из его команды уже сжимал в руке серебристую флешку. Продюсер наклонился к нему, шепча на ухо, споря – пускать в эфир или нет.

Слейтер же сидел спокойно, будто всё уже решено. Он знал: отказаться теперь – значит вызвать негодование зрителей. Подогреть любопытство и оборвать на полуслове? Такой шаг обернётся скандалом. А если этот канал откажется, конкуренты ухватят шанс и выведут Акулу на свои экраны.

После паузы, напряжённой, как гул трансформатора, в ухе ведущего прозвучала команда.

– Мы обязаны предупредить, – сказал он, стараясь держать голос ровным, – что предоставленные материалы не были проверены нашей редакцией и транслируются исключительно по инициативе "Шарк Кэпитал".

На экране загорелась надпись-дисклеймер, и изображение резко сменилось.

На экране, словно из тумана, возникло изображение, сделанное с орбиты. Серо-зелёные квадраты пригорода складывались в узор улиц, а среди них выделялось здание – штаб-квартира "Double Crab House". Камеры уловили каждый отблеск крыш, каждую тень от деревьев, будто воздух сам дрожал от приближения к разгадке.

Голос за кадром прорезал тишину студии:

– Перед вами спутниковый снимок главного офиса "Double Crab House".

В мире хедж-фондов такие кадры ценились дороже золота. По ним угадывали урожайность полей, вычисляли объёмы выпуска на заводах, предсказывали выручку магазинов, просто подсчитав машины на стоянке. Но снимки, что использовали фонды, были несравнимы с общедоступными: если обычный спутник давал картинку с разрешением в пятнадцать метров на пиксель, то здесь каждый пиксель равнялся тридцати сантиметрам – резкость, от которой кружилась голова. И обновлялись они так часто, что создавалась иллюзия прямого эфира.

– Обратите внимание: в обычные дни посетителей здесь