Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин

— Что нам необходимо сделать в районе Аш-Шаира? Если там нефтяной завод, то он может быть атакован какой-нибудь из групп боевиков? — рассуждал Максут, когда я вывернул коррекцию на рычаге шаг-газ.

— Узнаем.

Гул двигателей стал громче, обороты увеличились, так что мы уже были готовы к взлёту.

— 325-й, готов? — запросил я ведомого.

— Готов, — ответил Бородин.

— Тифор-старт, 302-й, паре взлёт с места.

Руководитель полётами моментально выдал разрешение, и я начал отрывать вертолёт от бетонной поверхности. Мой ведомый тоже постепенно начал зависать.

— Внимание, паашли! — скомандовал я, отклоняя ручку управления от себя.

Через несколько секунд мы набрали расчётную высоту и развернулись на курс в сторону Аш-Шаир.

В столь лунную ночь хорошо видна гряда горных хребтов на севере от авиабазы. Они кажутся сплошной тёмной стеной, выделяясь на фоне земной поверхности.

Можно заметить, как над Пальмирой стоит зарево от взрывов, а в деревнях по курсу полёта видны редкие огоньки.

— 302-й, 003-му на связь, — услышал я голос Каргина в эфире.

Наверняка он сейчас находится либо на командном пункте, либо рядом с руководителем полётами.

— Ответил, 003-й.

— Уточняю задачу. Цель — колонна машин. Район поиска — Аш-Шаир. По нашим данным, они уходят на север к «соседям».

— Понял, — ответил я.

Найти в такой тьме колонну будет непросто. Но если уж нас подняли с неполным остатком на перехват этих машин, кто-то в этой «ленточке» очень плохой едет.

— Прибор 200, курс 360°, — подсказал мне Максут.

Ведомый продолжал держаться на увеличенном расстоянии от меня.

— 302-й, никого не наблюдаю, — доложил он, когда мы прошли очередной горный хребет.

— По курсу сопка, — сказал Заварзин.

— Вправо уходим, — спокойно произнёс я, отклоняя ручку управления.

Следом прошли ещё один изгиб, снизившись к дороге, которую было видно при свете луны.

— Никого, командир, — произнёс Максут, когда мы прошли очередной поворот дороги.

— Отворот влево, — дал я команду ведомому.

Дорога в этом месте повернула в сторону, уводя нас в пустыню Вади-аль-Фаедж. Если и есть где-то колонна, то двигаться они будут там, где меньше неровностей. Едут ведь без включения фар.

— Командир, остаток 800. Сколько будем работать в районе цели? — спросил по внутренней связи Максут.

— А сколько можем?

— Ещё минут 30 можем, — моментально ответил Заварзин.

— Значит, минут 30 будем однозначно, — ответил я.

Предполагаемый район местонахождения колонны уже остался в 15 километрах позади. Вертолёт ведомого по моей команде выполнил отворот в сторону, чтобы пройти на восток. Так охватим больший район.

— 302-й, прошли 15 километров. Цели не наблюдаем на связь, — доложил ведомый.

— Понял. 003-й, 302-му. Результата нет. Остаток 700, — доложил я.

— Принял, 302-й. Надо найти. Цель важная. Задача от… «Песка» поступила, — ответил мне Каргин.

Позывной Игоря Геннадьевича я знал очень хорошо. Уж если от самого Сопина команда, то задача и правда серьёзная. Видимо, не какой-то караван с двумя пулемётами и деньгами перехватить надо.

Я отклонил ручку управления на себя, выполнив небольшую горку, чтобы осмотреть большую площадь. Тут же прильнул глазом к прицелу ночного видения.

Никаких признаков вокруг. Лунный свет прекрасно освещал сирийскую пустыню. А вдалеке было видно водную гладь большого водохранилища Эль-Асад.

— Может мы… спалились? — поинтересовался Максут.

— Местность здесь степная. Вертолёт можно услышать на большом расстоянии. Возможно, и затихарились где-то бандиты…

Я на мгновение прервался, чтобы присмотреться к странному движению. Похоже, мы что-то «нащупали».

Среди двух сопок в небольшой низине медленно двигались машины. Я начал снижаться, чтобы подлететь ближе.

— Вон они, — сказал я, отворачивая вертолёт в сторону.

Я выдержал пару секунд и вновь ручку управления отклонил от себя, поддерживая при этом высоту полёта рычагом шаг-газ. Скорость начала расти.

— На приборе 200. Заходим на горку? — спросил Максут.

— Точно так. Готовься считать.

— 302-й, 325му, стою в вираже до команды, — доложил Бородин.

— Подойдёшь, как «люстры» подвешу, — ответил я.

Скорость на приборе подошла к значению 250 км/ч. Достаточно, чтобы начать выполнять «горку» для нормального пуска осветительных С-8.

На пульте управления вооружением переключился на стрельбу только с левого борта. Перещёлкнул галетником тип вооружения на «НРС». Длинна очереди выставлена.

— Внимание, манёвр! — произнёс Заварзин по внутренней связи.

Ручку управления отклонил на себя. Вертолёт резко пошёл в набор. Меня слегка вжало в кресло, но перегрузки не ощущалось. Угол установил 15°, чтобы качественно отработать осветительными снарядами.

Скорость вертолёта падала. В кресло продолжало вдавливать сильнее от такого манёвра.

— Пуск! — скомандовал я и нажал на кнопку РС.

Вверх ушло несколько реактивных снарядов. Восемь осветительных ракет должно хватить, чтобы в достаточной степени осветить местность.

— Пять! — начал отсчёт до времени раскрытия Максут.

Через 15–20 секунд должны реактивные снаряды сработать.

— Ухожу… влево! — отвернул я вертолёт, чтобы уйти на повторный заход.

Тут по нам начали отрабатывать с земли. Были видны вспышки от разрывов, «пунктиры» от крупнокалиберных пулемётов и трассирующих патронов. Из последних сил решили боевики отбиваться от нас.

— Наблюдаю цель. В районе хребта 12 километров к северу от Аш-Шаир, — доложил я, продолжая отворачивать на обратный курс.

— 302-й, готов к выходу на боевой, — доложил Бородин.

— 325-й, готовься атаковать после меня, — сообщил я ведомому.

Ручку управления отклонил вправо. Крен на авиагоризонте подошёл к значению 45°, а правая педаль практически встала на упор.

— 15, — отсчитал Максут.

И тут всё вокруг начало вспыхивать. Загорелись факелы от осветительных снарядов. Тёмная степь в момент была освещена, а внизу отчётливо было видно колонну из нескольких машин.

Но времени у нас не очень много.

— 325-й, сразу за мной работай. Интервал 5 секунд.

— Понял, 302-й. Разворот на боевой. Работа «гвоздями».

— Пикируем, — сказал я по внутренней связи, продолжая выходить на боевой курс.

Место боя прекрасно освещалось, так что мы сможем выполнить пуск уже боевых С-8.

— Вижу цель! Переключаюсь…

Вытягиваю ручку управления на себя, выводя вертолёт из пикирования. Ми-24 начинает увеличивать угол, несясь к земле. В свете «факелов» от С-8 можно разглядеть, что земная поверхность уже достаточно близко.

Чуть меньше давлю на правую педаль, и вертолёт уже не стремится «клюнуть носом».

—