Парагвайский вариант. Часть 1 - Олег Воля
А в оставленном городе продолжали бурлить страсти. И, опять нарушая предсказание, 3 февраля, во время праздника в честь святого покровителя страны, святого Бласа (3), вторую хунту свергла третья — в составе Мариано Роке Алонсо и Карлоса Лопеса. Народ действительно воспринял это с недоумением, но новая хунта сразу же зашла с козырей и назначила дату Национального конгресса, начав сбор депутатов. Так что окончание периода беззакония приближалось. И это всех радовало.
(1) Кататония — это психопатологический синдром, который характеризуется нарушением двигательной активности и поведения пациента. Она может проявляться как в форме ступора, так и в форме возбуждения.
(2) Во времена правления Хосе Гаспара Родригеса де Франсии из конфискованных латифундий были созданы «estancias de la patria» (государственные поместья). Они использовались для выращивания сельскохозяйственных культур, таких как хлопок, табак и кукуруза, а также для разведения скота.
(3) Праздник Сан-Блас (Fiesta de San Blas) отмечается в Парагвае 3 февраля в честь святого покровителя страны, святого Бласа (San Blas). Согласно легенде, он был епископом Себастии (современная Турция) в IV веке и известен своими чудесами исцеления. В Парагвае его почитают как защитника от болезней горла и покровителя ремесленников.
Глава четвертая
Лопес берет Парагвай в свои руки, караван с его сыном преодолевает Чако, ищет исцеление у озера Титикака, но вынужден идти еще дальше
Гран-Чако делился на две зоны — словно два разных мира, соединённых одной картой.
Бахо-Чако, или Нижний Чако — это царство зелёного удушья. Оно питалось водами рек Пилькомайо, Бермехо, Ураменто и множества других, стекавших с Анд. Это был мир густых джунглей, где полог леса почти не пропускал солнечный свет, а воздух был тяжёл от запахов сырости, цветов и разложения. Под этими деревьями обитали племена — дикие, воинственные, чуждые цивилизации. Путешествовать здесь — значит рисковать жизнью. Ни один караван не мог передвигаться по рекам и тропам без опаски: стрелы могли вылететь из любой тени.
Но чем дальше на север от Пилькомайо, тем реже становился лес. Деревья мельчали, а потом и вовсе исчезали. Земля выгорела и покрылась трещинами, как старая кожа. Реки превратились в пересохшие борозды, по которым когда-то текла вода. Этот край называли Альто-Чако — Верхнее Чако. Здесь не было ни тени, ни прохлады, только бескрайние просторы степи, переходящие в полупустыню. В сезон дождей эти земли на время оживали, покрывались жалкой травой и даже мелкими лужами. Но летом они были мертвы.
Пройти через этот ад в разгар жары — самоубийство. Поэтому маленький караван двигался по самой границе двух миров. Он осторожно ступал между жизнью и смертью, между людьми и пустотой, стараясь не приближаться к населённым пунктам и не попадать в ловушку жары.
Движение начиналось, когда солнце уже клонилось к закату. Тогда воздух становился чуть мягче, и можно было идти долго — до тех пор, пока глаза ещё различали дорогу. Если же ночь была безоблачной то караван шёл всю ночь. Луна освещала дорогу, а звёзды охраняли их с высоты.
Но утром, когда солнце начинало «припекать», искали укромное место, останавливались и растягивали большой тент на бамбуковых шестах, под которым могли укрыться не только люди, но и лошади. Это было жизненно необходимо, ибо даже в тени жара была невыносима.
Воду находили по чутью и опыту — гаучо умели читать землю так же, как другие читают книги. Но уверенности никогда не было. Поэтому на каждой лошади висели бурдюки — скудный запас, рассчитанный на сутки пути. Этого должно было хватить, чтобы добраться до следующего источника. Хотя, если он окажется сухим… тогда придётся молиться и идти дальше, полагаясь на инстинкты и удачу.
Где-то на середине пути Франциско неожиданно пришёл в себя. Теперь он мог ехать самостоятельно, и не было нужды привязывать мальчика к седлу позади Санчо. Впрочем, общаться Франциско не начал и ехал молча, равнодушно глядя на красоты прерий.
После месяца изнурительного перехода они, наконец, достигли обжитой земли — города Санта-Крус-де-ла-Сьерра, столицы департамента. Побелённые глинобитные дома под черепичными крышами, пыльные улицы, буйная зелень садов за глиняными заборами. На главной площади скромная церковь с колокольней соседствовала с одноэтажными административными зданиями. После бескрайнего Чако даже этот бедный по сравнению с Асунсьоном городок казался путникам земным раем.
Первоначальный план — остановиться на постой в монастыре Сан-Франциско — сорвался из-за Лопеса-младшего. Он при виде монастырских построек впал в тихую панику и всё время порывался убежать. Гаучо были в недоумении, а Санчо и Поликарпо поняли всё правильно и уговорили всех остановиться в «Тамбос» — местном постоялом дворе для торговцев. Благо в это время ярмарок не было, и заведение было почти пусто. Им выделили одну комнату с земляным полом и без каких-либо удобств. В качестве еды был только один вариант: кукурузная похлёбка «локро» и жареное мясо.
Несколько дней путники отсыпались, отъедались и отмывались. Патиньо и Санчо расспрашивали местных о предстоящей дороге и пришли к общему мнению.
— Нам надо обменять лошадей на мулов, — заявил Патиньо вечером второго дня.
Гаучо изумлённо воззрились на него, не зная, как прокомментировать подобную глупость. Но Санчо поддержал:
— Ну, не обязательно их продавать или обменивать. Можно оставить их при монастыре. А мулов купить. Деньги у нас есть.
— Да зачем⁈ — воскликнули гаучо практически хором. Им мысль обменять любимых криолло на крестьянских мулов казалась кощунственной.
— Амиго, — успокаивающе поднял ладони Поликарпо. — Мы идём в горы, где равнинные лошади просто умрут. Они лягут на полпути, и мы их уже не поднимем. И дальше пойдём пешком. Только мулы, выращенные в горах, легко выносят такую дорогу.
— Да не может быть! — послышались восклицания. — Наши чакские криолло — самые выносливые лошади в мире!
— Это правда, — хмуро подтвердил Санчо. — Пятнадцать лет назад генерал Андрес де Санта-Крус потерял почти всю конницу при переходе отсюда в Ла-Пас. Там тоже были отличные кони.
Гаучо выглядели растерянными и подавленными.
— Тут как раз из Уюни в Санта-Крус караван соли пришёл. Тамошние погонщики — аррьерос — скоро пойдут обратно и почти без груза. Можно недорого у них выкупить несколько мулов.
— Так может, просто с ними пойти? — нахмурился Санчо.
— Нам не по пути, — развёл руками Поликарпо. — Они пойдут через Сукре и Потоси, а нам надо в Кочабамбу.
— А почему туда? — удивился
