Черные ножи 5 - Игорь Александрович Шенгальц

Я встал за торцом сарая — так, чтобы меня не было видно, если кто-то заглянет во двор.

Минуты стремительно текли одна за другой. Ничего не происходило.

Что же, дождусь до конца часа и прочь отсюда. Жаль Гришку, пропадет без меня, но не торчать же мне здесь бесконечно.

Когда время почти истекло, и я уже решал, в какую сторону двинуть дальше, послышались чьи-то торопливые шаги. Судя по всему, человек шел один. Я не высовывался из своего укрытия, поэтому не видел, кто именно явился в наше временное убежище.

Гость слегка потоптался во дворе, потом решительно направился к входной двери в подъезд, повернувшись ко мне спиной.

Время!

Я вынырнул из засады, в три быстрых шага настиг прибывшего и взял его шею в плотный захват — не шевельнуться, не дернуться. Человек захрипел, но вырваться при всем желании не мог.

Гришка или нет? Со спины непонятно, а выпускать пленника я не хотел, но все же чуть ослабил хватку, и тот тут же прохрипел:

— Командир! Это же я, Григорий!

Я убрал руки, и боец чуть не рухнул на землю от неожиданности. Выждав четверть минуты, пока он оклемается, я потребовал:

— Докладывай!

Парень вытер выступивший на лбу пот и начал тараторить:

— Вы только ушли, бабке плохо стало, за сердце схватилась и стонет… я ее на кровать уложил, вижу, побледнела вся, еле дышит, но шепчет что-то… я наклонился, а она говорит, мол, бегите под землю, там переждете… ну, думаю, бредит старая, а она — откуда только силы взялись — как треснет меня по лбу… в метро, говорит, дубина, уходите… и рассказала, где ближайший вход для работников… а потом легла и померла… а тут внучка ее — до этого сидела молча и смотрела, а как бабка откинулась — заголосила так, что за три квартала слышно стало… и бежать… а я за ней! Она быстрая, коза, по лестнице скатилась и на улицу… а там люди ходят, смотрят. А ей плевать, переклинило, девка же, бежит и орет… понятно, бабку ей жалко, но себя бы пожалела, дура. Я за ней со всей возможной скоростью, но не бегом, а быстрым шагом… Думаю, не догоню, уйдет, зараза!

Я не перебивал и слушал внимательно, вычленив для себя главное — Матильда указала место, где можно укрыться — метро. И даже подсказала ближайший вход вниз, которым мы можем воспользоваться. Что же, отличный вариант!

— Догнал ты ее или нет?

— Ушла! — развел руками Гришка. — Больно шустрая! Да и людишки заволновались, один кинулся звонить куда-то… я и развернулся обратно.

Понятно. Значит, Марту мы потеряли. Ну да я не нанимался приглядывать за истеричными берлинскими барышнями. Понятно, что смерть бабушки ее подкосила, но в любом случае с Мартой нам было не по пути.

— А чего так долго шлялся?

— Заблудился, командир! — опустил глаза в землю боец. — Тут все дома одинаковые, а половина — развалины. Свернул не туда, потом еще раз, и заплутал окончательно. Думал, уже не найду дорогу, а спросить, понятно, не у кого. Но потом сообразил, куда свернуть — дерево увидел приметное — там ветви — во, как скрюченные пальцы, страшные!

Я помнил это дерево, оно, и правда, выглядело жутковато.

— Ну, а как нашелся, — бодро продолжил Гришка, — то решил сразу и вход в метро отыскать, о котором бабка толковала.

— Отыскал?

— А как же! Он тут неподалеку, и не охраняется вовсе. Только двери заперты.

Больше в доме нам делать было нечего. Автомат пришлось оставить в машине — слишком приметный, так что из оружия у нас остался лишь пистолет с несколькими патронами, да клинок фон Рейсса. Не богато. Но, что есть, то есть. Грех жаловаться.

В комнату я больше подниматься не стал, лишь прошептал негромко:

— Прощайте, Матильда Юрьевна. Земля вам пухом!..

Конечно, бросать тело старушки вот так в пустом доме было неправильно, но что я мог поделать? Не рыть же ей во дворе могилу. Если внучка уцелеет в этой перипетии, позаботится.

Я прихватил из сарая короткий ломик и сунул его под куртку, там же нашелся старый фонарик «Daimon 412», батарейки которого, на удивление, еще не сели. Его я тоже взял с собой. Затем мы вышли из двора и спорым шагом двинулись в нужном направлении. Гришка показывал дорогу.

— Патрулей сегодня много! — предупредил он. — Пару раз чуть меня не срисовали, вовремя успевал затихариться.

Прохожих в этой части города было чуть, поэтому мы сильно выделялись. К счастью, на нас пока не оглядывались, но первый же встречный патруль точно заинтересуется двумя молодыми мужчинами со злыми взглядами и потрепанными лицами.

Идти оказалось недалеко, буквально до конца квартала. Там, чуть в стороне от дороги, я увидел огороженный спуск вниз, ведущий к тяжелой железной двери, над которой висел зарешеченный фонарь.

Вот он — вход для работников метрополитена! С началом войны все работы по строительству были заморожены, но само метро продолжало функционировать. Впрочем, многие станции и переходы давно использовались, как бомбоубежища. Хорошее место, чтобы укрыться от уличных патрулей.

Я огляделся по сторонам — вроде, никого.

— Быстро, вниз!

Скатившись по немногочисленным обколотым каменным ступеням, мы остановились у запертой двери. Замок был навесной и тяжелый, но ломик с ним отлично справился, и уже через полминуты дверь со скрипом отворилась, мы шагнули внутрь, прихватив с собой сбитый замок — улики нельзя оставлять на виду, и Гриша тут же прикрыл дверь, оставив нас в полной темноте.

— Командир, что будем делать? — послышался приглушенный голос моего бойца. — Ни хрена ж не видно!

— Спокойствие, — я достал из кармана фонарик и чуть потряс его.

Блеклый луч света пронзил тьму, высветив короткий коридор, в конце которого виднелась вторая дверь.

Там замка не было, и через минуту мы попали в короткий рабочий туннель, покрытый изрядным слоем пыли. Видно было, что конкретно этим ходом не пользовались давненько. Нам повезло… хотя благодарить за подобную удачу следовало, конечно, Матильду Юрьевну. Боевая старушка продумала все на свете, кроме своей внезапной смерти.

Ход вел и направо, и налево. Оба направления выглядели одинаково бесперспективно.

— Куда двинем, товарищ командир? — Гришка непроизвольно поежился. В туннеле было сыро и холодно, стены покрывала плесень, в воздухе чувствовался избыток влаги, и