Назад в СССР: Классный руководитель, том 2 - Евгений Алексеев

— А если он не поступит?

— Тогда ваша премия отойдёт Грачёву, — хозяин криво усмехнулся. — Я понимаю, вы хотели бы сказать, почему бы это не сделать сразу? Но я хочу, чтобы Глеб поступил сам, — Костецкий хлопнул ладонью по столу. — Учился сам. Стал специалистом. И понимал, что главное — это знания. Ну что ж, — он нажал кнопку звонка.

И через пару минут на пороге появилась невысокая пожилая женщина в синем форменном платье, белом кружевном переднике.

— Ольга Александровна, позовите Глеба.

Женщина исчезла, чтобы через минуту в кабинет хозяина вошёл парень в шортах и клетчатой рубашке — копия хозяина кабинета, только более молодая. Высокий, худощавый, спортивного телосложения. Короткая стрижка.

— Глеб, это Олег Николаевич Туманов, будет заниматься с тобой по физике и математике.

— Хорошо, папа, — парень вежливо кивнул.

Комната Глеба оказалась полной противоположностью кабинету отца, в котором царил идеальный порядок. Здесь при входе сразу оглушал запах канифоли, металла, проводки, ацетона, словно я вошёл в автомастерскую. Вокруг люстры — блюда из цветного стекла, с потолка свисали модели бипланов, парусников.

На письменном столе, не таком солидном, как в кабинете Костецкого, валялись вперемежку книги, тетради, тонкие и толстые, блокноты, карандаши, отвёртки, плоскогубцы, амперметр. На подставке — паяльник, рядом куча радиодеталей: конденсаторы, микросхемы, катушки с намотанной медной проволокой, транзисторы, датчики, светодиоды. Над столом — полки, заставленные коробками, в которых тоже отсвечивали мотки разнокалиберной проволоки — припой, медная и алюминиевая.

В центре комнаты — широкий и длинный грубый стол, на котором вывалил «потроха» некий агрегат, скорее всего, телевизор, или ещё какой-то прибор, судя по маленькому экранчику.

По бокам широкого панорамного окна висели плотные темно-зелёные гардины. Слева от него — высокий гардероб из полированного тёмного дерева. Сверху были навалены какие-то коробки, из которых свисали провода.

Глеб подбежал к письменному столу, схватил в охапку все барахло и перетащил на низкий журнальный столик. Подставил стул рядом и воззрился на меня.

Я аккуратно поставил портфель на пустое место на диване, вытащил оттуда несколько брошюр, задачников.

— Глеб, я тебе дам несколько задач. Ты их постарайся решить, чтобы я понял уровень твоих знаний.

Парень кивнул, из ящика письменного стола достал чистую тетрадку, присел на простой деревянный стул, жалобно скрипнувший под ним. Я выложил рядом на столешнице несколько книжек, заложенных закладками.

— Вот там, где галочки. Понятно?

— Угу, — Глеб аккуратно начал переписывать условие задачи, потом на пару минут задумался, покусывая кончик ручки, и что-то быстро и аккуратно стал писать.

А я прошёлся по комнате, разглядывая деревянные и пластиковые модели, свисающие с потолка. Заглянул в «потроха» лежащего на большом столе агрегата.

— Это у тебя телевизор? Или осциллограф?

— Телевизор. Цветной. Сам сделал. По чертежу. Уже почти собрал. Работает. Я тестирую сейчас.

Отодвинув кучи книжек, на корешке которых значились названия справочников по электротехнике, пособий по сборке, книжки «Знай и умей», присел, ожидая, когда парень закончит.

— Глеб, а почему ты решил в универ податься? — не выдержал я, оглядывая все хозяйство парня. — Тебе прямая дорога в радиотехнический. Имени Минца.

— Это отец захотел, — пробормотал Глеб. — Сказал, что хочет, чтобы я нормальную профессию получил. Вот. Я решил.

Я удивился, что парень справился так быстро. Взял тетрадку, чтобы проверить. Задачи по математике Глеб решил просто и даже элегантно, не справился только с одной, повышенной сложности, для третьего курса. Хотя и пытался найти решение. Все упражнения по электротехнике тоже дались парню легко. Но почему-то одна задача осталась без ответа.

— А здесь ты чего не решил-то?

— Не понял, что это.

— А чего тут ты не понял? — удивился я, и прочитал: « Относительная влажность водяных паров, находящихся в объёме 20 литров, при температуре 100 градусов Цельсия, равна 90 процентов. Пары изотермически сжимают, уменьшая объем в два раза. Найти массу сконденсировавшейся воды, если давление насыщенных паров при этой температуре равно одной атмосфере. Универсальная газовая постоянная, объёмом воды пренебречь».

— У нас по физике такой долдон ведёт. Все по учебнику. Если чего-то не понял, он объяснить не может.

— Хорошо, я тебе объясню. Определяем начальное давление пара, — я присел рядом, начал писать в тетраде формулу. — При температуре сто градусов цельсия — давление насыщенного пара одна атмосфера, относительная влажность девяносто процентов. Тогда начальное давление пара: ноль целых, девять десятых, — я выписал формулы, затем вывел ответ: — Получилось масса сконденсированной воды — 4,7 грамм. Понял?

— Ну, так, конечно, понятно, — парень выпятил губы с какой-то обидой, будто я уличил его в невежестве.

— Хорошо. Я понял, в чем тебя подтянуть можно. А персоналку свою покажешь?

— Персоналку? — Глеб быстро заморгал, уголки губ опустились.

— Персональный вычислительный комплекс. Компьютер.

— А, покажу, конечно. Только у отца надо ключ взять.

Меня поразило, что купленную игрушку отец прячет в закрытой комнате. Но постарался не показать вида.

Глеб на минуту выбежал из комнаты, вернулся с большим длинным ключом. Оказалось, что у окна есть другая дверь, парень вставил ключ в скважину рядом. Повернул и отошёл. Дверь медленно, солидно начала отодвигаться в сторону, словно на звездолёте в фантастическом фильме. Этот ритуал рассмешил меня.

Но как только обнажился проём, откуда шагнул робот, самый настоящий, словно сошедший с футуристических картинок. На большой кубической голове зловеще вспыхнули алым круглые глаза.

— Вы нарушили чужое пространство, — низким искусственным голосом произнёс металлический урод. — Вы будете уничтожены!

Вскинул два роботизированных манипулятора, на концах вспыхнули два кружка, из которых вырвались ослепительно яркие лучи.

Рефлекторно я отпрянул в сторону, пригнулся, упал ничком на пол.

Глава 4

Компьютеры и бандиты

Глеб сидел боком на стуле возле письменного стола и откровенно ржал, забрасывая голову назад. Из-за чего обида захлестнула мою душу с такой силой, что хотелось дать парню по шее. Я встал, отряхнулся и молча направился к двери. Глеб заткнулся, вскочил с места и, отшвырнув стул, кинулся ко мне, пытаясь перегородить дверь.

— Извините, Олег Николаевич, — он побледнел, изменился в лице. — Я не думал, что на вас так повлияет. Это была шутка.

— Знаешь, что, Глеб, — холодно отчеканил я. — Я понял, что ты уже прекрасно подготовлен для поступления в университет. И в моих уроках не нуждаешься.

Я взялся за ручку двери, но Глеб