Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов
Прескотт не перебил сразу. Молчание растянулось, и в этой паузе чувствовалось, что факты задели, пробрались под броню уверенности.
– Каррингтон когда-либо прямо утверждал, что испытания прошли идеально?
Разница между лабораторным успехом и клиническими доказательствами висела в воздухе, словно острый запах озона после грозы. Наконец, Прескотт пожал плечами, стараясь говорить небрежно:
– Помнится, он больше говорил о прорывных технологиях….
– Можно связаться с ним и уточнить?
Кивок, осторожный и выверенный. Но пришлось развить мысль:
– И если получится… лучше бы получить подтверждение письменно.
На этот раз на лбу собеседника залегла складка, словно резаная тень. Пришлось добавить, почти извиняясь:
– Положение слишком скользкое. Формально числюсь в Goldman и не имею полномочий напрямую запрашивать документы у Theranos. Компания закрытая, она не обязана раскрывать детали посторонним. Но вот официальный инвестор – другое дело.
Люди не любят оставлять следы в переписке – это аксиома. Убедить его было жизненно необходимо.
– Я вовсе не утверждаю, что в компании есть проблема. Возможно, испытания идут, а отчётность задерживается. Но если всё подтвердится и риски исчезнут – тогда капитализация может спокойно достичь десяти миллиардов.
– Десяти миллиардов…? – слова прозвучали у Прескотта почти шёпотом.
– Да. Но без ясности по клиническим результатам оценка будет гаданием на кофейной гуще.
Наконец он сдался:
– Ладно. Сделаем так.
В голосе слышалась надежда – возможно, в глубине души Прескотт сам хотел увидеть доказательства.
Но тут же, сжав руки, он повернулся вновь:
– Хорошо, первый риск понятен. А второй?
Неловкая пауза снова повисла. Тема была щекотливой, будто разговор о болезни за праздничным столом.
– Ну… дело вот в чём. Любое медицинское оборудование обязано пройти сертификацию FDA перед выходом на рынок.
Прескотт моргнул, словно не понял, зачем ему напоминают очевидные вещи.
– Newton от Theranos не получил одобрения FDA.
Тишина опустилась глухим покрывалом.
– Что значит – не получил?
– Запрос в FDA дал прямой ответ. Newton не только не сертифицирован – даже заявки на рассмотрение не подавали.
Глаза Прескотта расширились, а в голосе прорезалась дрожь раздражения:
– Не может быть! Ошибка! Лично от Холмс слышал, что всё оформлено.
– Уверены?
– Разумеется! Это был первый вопрос, который задал перед вложением. Мне ответили: процедуры завершены.
– А уточняли ли, какое именно ведомство выдало сертификацию?
– Какое ведомство? – в голосе Прескотта зазвенело раздражение, будто он услышал нелепость.
– То есть, спросили ли прямо, что речь идёт именно о FDA?
Он нахмурился, тяжело выдохнул и недоверчиво произнёс:
– А чью же ещё сертификацию можно было иметь в виду?
Сама предсказуемость этого ответа вызвала лишь горькую усмешку.
– Newton прошёл только регистрацию LDT. Но это не FDA.
Слова прозвучали тихо, но в них была тяжесть приговора.
– LDT…? И что это вообще значит? – голос Прескотта дрогнул, словно он впервые столкнулся с незнакомым словом на чужом языке.
– Laboratory Developed Test. В дословном переводе – лабораторно разработанный тест. Это такие диагностические методики, которые можно использовать только в пределах одной-единственной лаборатории. Если сравнить с машинами – представь автомобиль, которому разрешено ездить лишь по заводскому треку.
В комнате повисла тяжёлая пауза, и в этой тишине гулко отозвались собственные слова.
– Другими словами – как только такую машину выведут на улицу, появятся юридические проблемы.
Прескотт резко дернулся, будто услышал откровенный вздор.
– Чушь какая-то! – в его голосе зазвенел металл, глаза сверкнули, не от недоверия к собеседнику, а от невозможности принять саму картину происходящего.
– Не веришь словам – один звонок в FDA всё прояснит. Там сразу подтвердят. Здесь нет ни малейшего смысла врать.
Прескотт сжал кулаки.
– Но если всё это правда… значит, Newton нельзя выпускать на рынок?
– Именно.
Ситуация выглядела так, словно компания убеждала покупателей в том, что можно торговать машиной без допуска к дорогам. Абсурд, но именно он превращался в реальность.
– Не может быть! У них же уже подписаны контракты с крупнейшими корпорациями, бизнес запущен! – воскликнул Прескотт, словно надеялся силой голоса разрушить нелепый вывод.
Его реакция объяснима: модель, предложенная Theranos, выглядела как чудо из будущего.
"Пройдите анализ крови, пока покупаете продукты!" – лозунг звучал заманчиво и просто.
Для воплощения идеи Theranos заключила договоры с гигантами вроде Safeway и Walgreens. Бумаги были подписаны, а Safeway вложила в проект 350 миллионов долларов, оборудовав сотни центров.
– Центры уже стоят в двух сетях! Walgreens запустил их в работу! И ты хочешь сказать, что они подписали такие соглашения, не проверив одобрение FDA?!
В самом деле, несколько десятков пунктов уже обслуживали клиентов – на первый взгляд всё работало безупречно.
Но истина была горькой: в этих сияющих центрах не стоял Newton. Людям брали кровь и отправляли образцы в лабораторию Theranos – процесс ничем не отличался от привычного анализа.
– Почему же тогда Newton не установили на местах?
Вопрос повис, как удар колокола в пустом храме. Ответ был очевиден: прибор сырой, вне лаборатории его попросту невозможно использовать. И перспектива увидеть его в супермаркетах – крайне туманна.
Лицо Прескотта напряглось, черты стали жёсткими, но он упрямо мотнул головой:
– Ерунда! Неужели такие корпорации, как Safeway, заключили бы сделку, не проверив всё до конца?
В его голосе слышался надлом – смесь гнева и недоумения. Любой оказался бы в растерянности: здравый смысл протестовал. Разве может крупнейшая сеть в США бросаться в объятия подобного бреда?
Но реальность ломала логику.
– Они наверняка задавали вопросы о сертификации. Но вряд ли уточняли прямо – FDA ли это. Возможно, посчитали, что LDT-допуск вполне достаточен.
– Вздор!
– Safeway и Walgreens – это торговые сети. Разве у них есть эксперты по медицинской технике? В таких вопросах они не специалисты.
Прескотт шумно выдохнул, но не возразил.
И здесь скрывалась главная причина обмана. Newton был уникален: первый прибор, который планировалось поставить не в больницах, а в супермаркетах. Законодательство просто не знало, как к нему отнестись. Чтобы разобраться, требовался отдельный запрос в регуляторные органы.
– И что же, они даже этого не сделали? – в голосе Прескотта дрожала злость, уже
