Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано
Кондрашин: «Судьи не давали нам центр поля перейти, испанец, так тот свистел, как соловей, все сорок минут без остановки. Чуть что – ”три секунды“, ”пробежка“, ”двойное ведение“… 46 фолов моим ягнятам насвистел, а тем, быкам симментальским, всего 16[64]. Сане Белову локтем три раза в физиономию заехали совершенно намеренно. Что касается ”тиффози“, то пусть их темпераментом восхищаются журналисты. За нашей скамейкой сидело пятеро типов с такими длинными дудками вроде гуцульских, знаете ли, и дули нам прямо в уши. Я кричу ”тайм-аут“, а меня и не слышно» [125].
Это не помешало ему оставить напутствие своим игрокам: «Конечно, оправдываться нечего, не имеем мы права проигрывать такой команде, как ”Симменталь“, ни на своем, ни на чужом поле, у нас как-накак другой класс. По идее мы должны у них выигрывать девять матчей из десяти. Международного опыта мало у ребят, вот что плохо. Чувствуют себя за границей бедными родственниками, эдакими мамиными ванюшами, а надо приезжать как асы, знать себе цену. У армейцев надо в этом отношении учиться. Серега Белов в любом Чикаго свою игру сыграет: и защиту растерзает, и на судью рявкнет, если надо. Больше надо ездить клубом в загранку…» [125].
С другой стороны, на следующий день после поражения «Спартака» в Италии ЦСКА в четвертый раз стал чемпионом Европы, обыграв на выезде «Иньис Варезе». В результате к решающему матчу плей-офф в Тбилиси 13 апреля команды подошли с противоположной динамикой. Ситуацию осложняло и состояние здоровья Саши Белова, которое несколько пошатнулась в конце сезона из-за болей в спине. Трибуны в Тбилиси были переполнены, и мало кто поддерживал ЦСКА, заклятого врага «Динамо». Матч проходил по той же схеме, что и в Москве. В первой половине встречи ЦСКА контролировал ход игры, в то время как «Спартак» был не так собран, как на протяжении большей части сезона. ЦСКА постепенно увеличивал отрыв, но хорошая работа Юрия Штукина, набравшего 16 очков в первой двадцатиминутке, позволила его команде удержаться в счете (34:41). Вернувшись в раздевалку, Кондрашин не выдержал: «Вот позорище-то. Тоже мне претенденты в чемпионы! Публики бы постыдились! Леня, проснись! Проснитесь, ребята! Перестань жевать, Ваня! Ну-ка, выплюнь резинку! Тоже мне Алсиндор! Валера, мяч поймать можешь? Хотя бы мяч поймать?» [125].
Его слова возымели действие, и после перерыва «Спартак» вышел на поле словно ураган. Публика начала верить, что конец матча не так предсказуем. «Мы догнали их в счете, потому что нам везло с бросками, даже с дальних дистанций» [127].
Гомельский: «”Спартак“ посчитал, что игра уже решена, расслабился и начал забивать из всех позиций, а наша команда, ведя 5:7, тоже посчитала, что все уже решено, и допустила несколько ошибок. Я также допустил ошибку, выпустив на площадку Едешко вместо Капранова, который был надежным вариантом. Он может и не забить, но никогда не терял мяч, а Едешко не только промахивался, но и терял его, рискуя при передачах, и вдобавок получил фол. В итоге – шесть потерянных очков. Он мог бы проявить себя в защите, если бы не персональный фол, но он не смог остановить Штукина» [127].
Когда игра была на волоске, Кульков и Жармухамедов, входившие тогда в состав ЦСКА, получили фолы, а Штукин продолжил забивать в кольцо москвичей. Сергей Белов, кто, если не он, отвечал и удерживал свою команду на плаву. За считаные секунды до конца матча Штукин, главная фигура матча, сумел забить мяч, который мог бы стать решающим (69:68). Но ЦСКА еще не сказал последнего слова.
Сергей Белов: «Не моrу сказать, что игра получилась красивой, доставила спортивное удовольствие даже победителям <…> Но, конечно же, момент, когда мне удалось за 3 секунды до финального свистка вывести свою команду вперед, не забыть никогда. В какой-то мере ситуация напоминала ту, что год спустя повторится в финальном сборной СССР с американцами на Олимпиаде в Мюнхене. За 8 секунд до финального свистка ленинградец Юрий Штукин атакует наше кольцо, и ”Спартак“ впереди – 69:68. Иван Едешко, пас которого войдет в историю, адресует передачу мне. И я делаю бросок из неудобного положения – из самого угла площадки. Выпустив мяч из рук, на кольцо уже не смотрел, впился взглядом в табло <…>. Пожалуй, этот матч для меня останется самым памятным из всех встреч в 16 чемпионатах страны, в которых мне довелось участвовать» [128, с. 14–15].
Этот финальный бросок позволил ЦСКА сохранить доминирующие позиции в чемпионате СССР, а «Спартаку» в течение нескольких дней потерять оба титула года. Они были близки, очень близки, к исторической победе.
Кондрашин оценил поступок Ивана Едешко, который в экстремальных условиях совершил фантастический пас, позволивший забить Сергею Белову: «Только такой идиот, как Едешко, сразу бы подумал о том, чтобы дать такой пас в тот момент» [110, с. 18]. По иронии судьбы, как мы увидим, именно Кондрашин вызвал Едешко в сборную сразу после прихода к руководству, что, в свою очередь, заставило Гомельского обратить на него внимание и привлечь в ЦСКА.
Сергей Белов: «Любимым и дежурным ”бараном“ у Кондрашина всегда был Ваня Едешко» [98, с. 189].
Кондрашин против Гомельского
В истории советского баскетбола есть два тренера, чьи имена и достижения выделяются на фоне остальных, – это Владимир Кондрашин и Александр Гомельский. Безусловно, они обладали совершенно разными стилями и вели непримиримое соперничество как на площадке, так и за ее пределами.
Чесноков: «Я разговаривал с такими игроками, как Сабонис, Куртинайтис, Хомичус… Я спросил, а кто лучше, Гомельский или Кондрашин? Помню, Хомичус четко ответил: ”Конечно, Кондрашин был лучшим тренером, мы выиграли с ним больше, но с Гомельским мы зарабатывали больше“. Поэтому они предпочитали Гомельского. Если бы вопрос денег не был ключевым, они выбрали бы Кондрашина»[65] [57].
Ерёмин: «Кондрашин был очень сильным тренером. Мое мнение: по профессиональным качествам, по своему пониманию Гомельский уступал Кондрашину. Кондрашин видел там, где никто не видел. У него была гениальная интуиция.
