Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР, 1941–1944 - Виктор Николаевич Земсков
Те рабочие, которые не смогли уклониться от работы, непосредственно на предприятиях использовали самые различные формы саботажа. Рабочий краснодонской шахты № 1 «Сорокино» А. Г. Приходько рассказывал: «Под силой оружия мы шли на работу в шахту, там мы больше сидели да курили, а, чтобы немцы думали, что мы работаем, мы больше нажимали на сигнал, дающий знать, что мы добываем уголь». И так было повсюду. «Придя на место своей работы в 8.30 утра и повесив на доску марки, — рассказывал слесарь завода „Запорожсталь“ А. А. Сыроватка, — мы затем уходили подальше от своего цеха. Под видом сбора деталей залезали в подвал и сидели там до завтрака. После завтрака шли в цех и, если там не было немецких жандармов или полицаев, сидели и опять ничего не делали. Как только появлялся жандарм, полицай или немецкий начальник, о появлении которых нас предупреждали выставленные наблюдатели, все принимались что-то делать: одни бьют молотками по железу, чтобы сделать побольше шума; другие делают вид, что вытирают станок; третьи ломиком долбают. В общем, делали так, чтобы день прошел с таким расчетом, чтобы ничего или, во всяком случае, как можно меньше сделать для немцев»[118].
Даже самые незначительные акты саботажа со стороны советских рабочих приобретали особый смысл в силу своей массовости, широты охвата, многократности повторения. Саботаж рабочих буквально парализовывал всю хозяйственную жизнь захватчиков. Начальник полиции безопасности и СД Киева в своем докладе командующему полицией безопасности и СД Украины бригаденфюреру СС Томасу о положении дел в генеральном округе Киев за июнь 1942 г. писал: «К объектам, находившимся под особой угрозой саботажа, относится в здешней области железная дорога, главным образом с ее ремонтными заводами и мастерскими в Киеве и Дарнице и железнодорожными линиями. Так, в последнее время неоднократно было взорвано минами и прервано движение на железнодорожной линии у станции Бровары. В ремонтных мастерских в Киеве и Дарнице продолжительное время наблюдаются случаи повреждений, которые первоначально приписывались неопытности и недостаточной квалификации украинских рабочих. Теперь по формам этих явлений можно предположить планомерный саботаж».
Далее в докладе подробно излагаются способы и методы саботажа советских рабочих: повреждение воздушных насосов, находившихся под парами паровозов; поломка винтовых болтов, водяных и паровых кранов; засорение паклей паровозных питательных насосов и паровых цилиндров; повреждение арматуры; хищение небольших, но, безусловно, необходимых частей и т. д. «Поведение рабочих в обеих мастерских вполне согласуется с указаниями московского радио, — признавал начальник киевской полиции безопасности и СД. — Производительность даже тех рабочих, которые являются на работу, во многих случаях ничтожна и неудовлетворительна»[119]. Красноречивое признание влияния Коммунистической партии на ход борьбы рабочих за срыв планов фашистских оккупантов!
Из-за массового противодействия рабочего класса попыткам фашистов использовать в своих целях захваченную советскую промышленность индустриальная жизнь на оккупированной территории едва-едва теплилась. Из оккупированных районов СССР фашистская Германия получила лишь 1/7 того, что было получено от порабощенной Франции, несмотря на то, что ресурсы в захваченных врагом районах СССР были значительно больше и разнообразнее, а методы фашистской эксплуатации — более хищными, жестокими и беспощадными[120].
Гитлеровцы так и не смогли понять, почему советский рабочий класс — класс-созидатель — при их господстве, словно по мановению волшебной палочки, превратился сразу в класс-антисозидатель. Исходя из ошибочных посылок о якобы аполитичности основной массы рабочих, они, естественно, даже не могли предположить, что смена политического режима (в данном случае Советской власти фашистским оккупационным режимом) так диаметрально изменит образ действий не какой-нибудь группы людей, а ни много ни мало целого класса общества.
С массовым саботажем целого класса общества фашистские оккупанты столкнулись впервые, не имея опыта борьбы с ним. В любой из завоеванных ими стран Западной Европы рабочие в массе своей продолжали так же трудиться на своих рабочих местах, как и до завоевания. То же они ожидали встретить и в СССР. Натолкнувшись со стороны советских рабочих на массовый саботаж, направлявшийся и руководимый партийным подпольем, боевыми подпольными организациями, а также партизанскими формированиями, фашистские захватчики нередко проявляли полную беспомощность. Долгое время они объясняли провал своих попыток наладить производство на захваченных советских предприятиях «неопытностью рабочих», их «недостаточной квалификацией» и т. п. Через девять месяцев после оккупации Киева начальник полиции безопасности и СД города только в форме предположения решается назвать поведение рабочих «планомерным саботажем».
Вопрос о мотивах такого образа действий советского рабочего класса на оккупированной фашистами территории является важным и принципиальным. Буржуазные историки стараются доказать, что рабочие якобы боролись только за улучшение своего положения, главным образом материального, а также против «крайностей» оккупационного режима. Одним из наиболее последовательных проводников этой «концепции» является Д. Армстронг. Смысл утверждений Д. Армстронга сводится к тому, что если бы оккупанты хорошо кормили советских рабочих, не применяли бы политику террора и репрессий, то тогда фашистские захватчики и советские рабочие вполне бы могли найти общий язык. Э. Гессе среди факторов, побуждавших советских людей подняться на борьбу с захватчиками, неизменно выдвигает на первый план «германскую оккупационную политику»[121].
Реакционные буржуазные историки «упрекают» Гитлера и его подручных в том, что они якобы пренебрегли «классическими» приемами завоевателей в закабалении населения порабощенных стран, в том числе и таким из них, как метод «кнута и пряника». Подобный подход, по мнению некоторых буржуазных историков, создал бы фашистским захватчикам опору среди советского населения. Подобная критика, по сути дела, представляет собой рекомендации империалистическим агрессорам на будущее. Но какие бы цели ни преследовали буржуазные историки, они в данном случае (как и во многих других) вступают в явное противоречие с фактами.
А факты говорят о том, что гитлеровцы отнюдь не пренебрегали испытанными приемами покорения народов завоеванных стран. Фашисты тщательно скрывали свои истинные замыслы в отношении Советского Союза и его народов. После провала «блицкрига» и особенно после Сталинградской битвы в речах и выступлениях в печати предписывалось не называть «восточные народы» «животными», «варварами» и т. д.; не публиковать «теоретических исследований» о германизации «восточных территорий», о «сокращении», онемечивании и выселении народов, живущих на этих территориях; не вести пропаганду о расчленении Советского Союза[122].
Гитлеровская пропаганда
