Молодежь на вахте мира - Василий Кузьмич Фединин
— Спасибо… Приходите еще… Помогаете нам работать…
А работают ребята по-настоящему, самоотверженно. Взять хотя бы к примеру токаря-комсомольца Александра Столбова. В эти дни он обтачивает втулку вала барабана лебедки для скрепера. И как обтачивает! Успешно внедрив скоростной метод резания металла и рационально используя каждую минуту рабочего времени, он ежедневно вырабатывает по три с половиной сменных задания. Не отстают от него и токари из комсомольско-молодежной бригады Леонида Лебедева. На доске показателей против фамилий молодых стахановцев Юрия Кузнецова, Андрея Дубровина, Иды Гейкиной всегда стоят цифры 250—300 процентов. Секрет их высокопроизводительного труда — в любовном и творческом отношении к делу. Молодые рабочие всегда хорошо готовят рабочее место и стремятся с наибольшей пользой использовать все 480 минут своей смены. Много у них инициативы, выдумки. Сборщик лебедок Петр Лункин придумал новый способ нарезки резьб отверстий в барабане, переведя ее с ручной на станочную. Таких новшеств, внедренных молодежью, не перечислить.
Особенно радостно, что машины, выпускаемые заводом, все более совершенствуются. Конструкторы, стахановцы-рационализаторы (среди тех и других много молодежи) неустанно работают над созданием новых образцов бульдозеров, скреперов, автогрейдеров. Член технической секции молодых специалистов комсомолец-конструктор Рябухин и секретарь комсомольской организации заводоуправления Полина Хозина в содружестве с другими конструкторами создали новый тип бульдозера, выгодно отличающегося от выпущенных ранее машин. Другой новый бульдозер, носящий название «Колющенец», проходит заводские испытания. Коллектив конструкторов разработал модель исключительно мощного скрепера, который на 100 метров перебрасывает 230 кубометров грунта в час.
Обо всем этом хорошо рассказывают комсомольцы-агитаторы, когда проводят беседы в цехе или молодежном общежитии. И надо видеть, с каким интересом слушают эти увлекательные беседы молодые рабочие. Технический рост предприятия, на котором они выросли и выучились, успехи товарищей по цеху, трудовая доблесть строителей гидростанций — все это для них родное, близкое…
На заводе сейчас нет молодых рабочих, не выполняющих норму. Многие и многие дают в смену два-три задания. Особенно отличается комсомольско-молодежная бригада Петра Кравченко. 400—480 процентов — таков повседневный показатель работы этого дружного коллектива сборщиков. Три-четыре нормы стал давать и сборщик скреперов Иван Николаев.
* * *
Кстати, о Николаеве. Его уже нет на заводе. Он вместе с группой комсомольцев-инженеров и стахановцев командирован на «Гидроволгодонстрой».
…В первых числах апреля завод отправлял на Волго-Дон партию досрочно выданных скреперов и бульдозеров. На погрузочной площадке меня встретил Николаев, уезжавший с этим эшелоном. Мы стояли у головного вагона и разговаривали. Вечернее солнце золотило заводские трубы. Пахло весной, сладкой гарью пережженной нефти, свежей масляной краской.
— Ты, Костя, извини меня, — говорил Николаев, поглаживая бок укрепленного на платформе скрепера. — Поругался тогда с тобой. Уезжаю вот, и жалко с заводом расставаться. Ну, ничего, побуду там, помогу, вернусь с новыми силами… На работу я злой сейчас. А ты забудь про тот наш разговор…
— Может быть, останешься? — спросил я в шутку.
Он посмотрел на меня, ничего не сказал и только головой покачал: нет, мол. Помолчал. Потом проговорил, как бы сам с собой:
— Далеко отсюда Волга, а будто бы совсем рядом, вот здесь. Сердцем мы с теми, кто там трудится…
— Так и все советские люди, Ваня. Недаром говорят: стройки коммунизма — всенародное дело.
О многом мы поговорили в тот вечер. Когда дали сигнал к отправке — было темно. Я стоял с группой товарищей и смотрел, как мимо проходили платформы с нашими машинами. Рука еще чувствовала прощальное пожатие Николаева. Прогромыхал последний вагон, и закачались на нем рубиновые огоньки. Мы смотрели им вслед. Казалось, они не удаляются, а растут, сливаются с огнями вокзала, завода, гидростанций… Эти огни были ослепительно яркими, волнующе прекрасными. Огни коммунизма…
Мильнебика Мухаметзянова,
депутат Челябинского областного Совета, доярка колхоза им. Кирова, Буринского района
РАССКАЗ ДОЯРКИ
Вспоминаю 1941 год. Наш колхоз, как и вся страна, переживал трудное время. Большинство мужчин ушло в армию. Часть машин и лучших коней мы отдали для фронта. В деревню приходили известия о тяжелых боях, которые вела Советская Армия с немецко-фашистскими захватчиками.
На наши плечи легли большие заботы. Юноши и девушки как будто сразу стали взрослыми, пропало прежнее, беззаботное настроение. Каждый понимал, что в эти дни от его работы зависит многое в судьбе Родины.
Я тогда училась в школе, и мне казалось, что я так мало делаю для победы, для страны, что иногда становилось стыдно. Ведь мы в тылу должны были также ковать победу над врагом, снабжая наших воинов всем необходимым. Вот почему я пошла к председателю колхоза и попросила дать в колхозе самую трудную работу:
— Я — сильная, справлюсь…
Правление направило меня на животноводческую ферму дояркой.
* * *
Неспокойно спится в зимние вьюжные ночи. Метель завывает, гремит по крыше. Не до сна в такую ночь. Думаешь о своих подопечных, не холодно ли им. Коровник у нас был тогда старый. Новый только собрались построить — война помешала. В одну из таких ночей прибежал ко мне ветеринарный санитар Кашаф Шарапов. — «Зорька» твоя заболела, — сказал Кашаф, — лежит пластом и подняться не может. Надо срочно звать фельдшера.
«Зорька» была самой лучшей коровой в стаде.
Выскочила я на улицу, забыла и полушубок накинуть. Буран, холодно. Я бегу к коровнику, ног под собой не чую, шуточное ли дело — фельдшера вызвать за тридцать километров! Да в такую метель и лошадь-то с дороги собьется.
За фельдшером поскакал на лучшем рысаке сам заведующий фермой. Фельдшер прибыл во-время.
«Зорька» была спасена.
Лето принесло новые хлопоты. Стоял жаркий июль. Колосилась рожь. Скоро убирать хлеб, а бригада косарей еще не справилась с заготовкой кормов: нехватало рабочих рук.
Крепко задумались колхозники. Разве можно оставить скот без кормов или потерять хоть один колос в такое время? Не этого ждет от нас Родина. Что делать?
Поговорили мы с Анисой Тоймасовой и решили, что надо нам, дояркам, создать бригаду и итти самим на покос.
Партийная организация и правление колхоза одобрили наше предложение. После этого собрали мы девчат и сказали о своем решении.
— Трудно будет, девочки, не поспеем коров доить, — сказала одна доярка.
Досадно мне стало от этого.
— А что же, — говорю, — там, на фронте, легче! Поднимите руки, у кого на фронте родные есть.
Подняли руки все. А на другой день без лишних разговоров отправились на сенокос. В бригаде оказались почти все вчерашние школьницы. Для
