Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер
«Мы были очень встревожены, – вспоминал Фердинанд. – Мы знали, что конец войны близок, а нам, возможно, предстояло очередное сражение»[742]. Никто не хотел стать последним убитым на войне, особенно в подразделении, которое уже вдоволь настрадалось в тяжелых боях.
Однако альтернативы не было – впереди ждали более 130 заложников: гражданские, женщины и дети, чьи жизни висели на волоске. Патруль проинформировали, что «прежде чем немцы сбегут, они уничтожат всех пленных»[743]. В 4:50, как раз когда над горами начало светать, лейтенант Эш подал сигнал, и оперативная группа набрала обороты и выехала на шоссе 49, направляясь на запад.
План миссии был разработан в кратчайшие сроки и основан на разведданных, которые были не только недостаточными, но и совершенно неверными. Доклад командира авиакрыла Дэя, представленный всего несколькими часами ранее в штабе корпуса, исказили. Психически нестабильных охранников СС и СД в отеле не было. Вместо них был гораздо более крупный и хорошо вооруженный отряд пехоты вермахта. И хотя эти немцы должны были защищать пленных до освобождения, они не ожидали, что союзники внезапно, без малейшего предупреждения, появятся на рассвете, готовые к бою. В полумраке восхода, который в глубокой долине Прагзер-Вильдзее наступит позже, сонный немецкий пулеметчик или часовой мог легко принять американский боевой патруль за отряд СС или гестапо, пришедший захватить или казнить заключенных.
Не подозревая, что их миссия была еще опаснее, чем казалось, рота G прошла через Нидердорф и достигла перекрестка, находящегося всего в 800 метрах. Там колонна грузовиков, джипов и бронетранспортеров повернула налево, проехала через железнодорожный переезд и мимо домика железнодорожника.
В разгар лета подъем через зеленую долину мог бы быть живописным. В начале мая же это было путешествием в последнее убежище зимы. Узкая, обледенелая дорога поднималась длинными прямыми и извилистыми кривыми через изолированные деревушки, открытые поля и леса, мимо одиноких церквей и ферм, прижимающихся к обочине или расположенных на заснеженных вершинах холмов. Долина попеременно то сужалась, то расширялась, ее склоны становились все круче, пока скалистые гребни гор не начали нависать над верхушками деревьев. Этот последний отрезок пути был самым опасным, и оперативная группа осторожно следовала по тропе к своей цели.
Возле отеля лейтенант Эш приказал колонне остановиться. Он выбрал один взвод, приказав им выйти из машин и следовать за ним. С каждой минутой они все больше нервничали – особенно рядовой Артур Фердинанд, чей взвод выбрал лейтенант. Покинув остальную часть роты, они, чтобы оставаться незаметными, двинулись по дороге пешком, держа снятое с предохранителей оружие наготове. Наконец сквозь тень деревьев стал различимым отель, стоявший на фоне высокого склона Зеекофеля. Он казался спящим, только несколько огней светились за занавешенными окнами. Люди в начале взвода вдруг заметили немецкий пулеметный пост у дороги впереди. Они укрылись и приготовились стрелять.
Воцарилось напряженное молчание. Немецкие пулеметчики и американские пехотинцы смотрели друг на друга, держа пальцы на спусковых крючках. И те и те были уставшими, нервными, и никто точно не знал, что разглядел под деревьями в зарождающемся рассвете. Одно мгновение – кто-то запаникует, всего один человек, палец которого дернется и нажмет на спусковой крючок, и начнется кровавая баня.
Через несколько мгновений часовые вермахта поняли, что приближающиеся к их позиции солдаты были американцами. Этого они и ждали. Сложив оружие, они сдались. Лейтенант Эш и его люди вышли из укрытия и, оставив одного человека охранять немцев, двинулись к отелю.
Один за другим немецкие сторожевые посты сдавались. За несколько минут все 80 человек Гебхарда фон Альвенслебена сложили оружие. Рота G достигла своей цели, не пролив ни капли крови. «Прагзер-Вильдзее» оказался в руках американцев, а заложники – в безопасности.
Пока лейтенант Эш отдавал приказ остальным членам роты выдвигаться в отель, рядовой Фердинанд встретил первого из освобожденных заключенных, которые приветствовали его и его товарищей с распростертыми объятиями. Он думал только о том, что хотел спать, и спросил, нет ли где-нибудь места, где можно вздремнуть. «Моя комната в вашем распоряжении», – сказал один господин и отвел туда Фердинанда и его приятеля. Упав на кровать, они уснули. И проспали 12 часов[744].
* * *
Окончательное наступление роты G и захват «Прагзер-Вильдзее» произошли так тихо, что некоторые заключенные осознали, что свобода уже близко, только за завтраком ранним утром в столовой отеля. В окно они увидели подъезжающие забрызганные грязью военные машины с белой звездой армии США.
Сигизмунд Пейн-Бест заканчивал одеваться в своем номере, когда вошел капрал Энди Уолш, его самопровозглашенный личный слуга, и объявил, что в отеле «полно итальянцев», которые заходят в спальни и угрожают женщинам-заключенным оружием.
Полагая, что давно ожидаемое партизанское нападение на немецких заключенных-родственников началось, Пейн-Бест поспешил вниз. В коридоре он обнаружил полдюжины американских солдат. Санте Гарибальди разговаривал с их офицером. Ликующие партизаны были повсюду, они шумели и врывались в комнаты. Озадаченный Пейн-Бест сообщил американскому офицеру, что он здесь главный, и спросил, что происходит. Офицер представился лейтенантом Мелвином Эшем из роты G 339-го пехотного полка. Его подразделение совершило форсированный марш ночью, чтобы прийти на помощь пленным[745].
Если лейтенант Эш надеялся, что этот чопорный англичанин радостно его отблагодарит, его ждало разочарование. Пейн-Бест принял все сказанное во внимание и объяснил, что заключенные «вполне справляются сами». Он заявил следующее: «Я был бы очень признателен, если бы вы избавились от этих партизан. Они нарушают все наши договоренности и пугают женщин и детей».
Пейн-Бест, по-видимому, думал, что итальянцев привезли с собой американцы. Каким-то образом партизаны услышали об операции – вероятно, когда конвой проходил через Нидердорф – и последовали за ними. Лейтенант Эш понял Пейн-Беста и приказал своим людям вывести непрошеных гостей.
Пока все это происходило, Джимми Джеймс и некоторые другие католики были на мессе в маленькой часовне на берегу озера и вернулись в отель, где их ждал настоящий праздник: у здания стояли машины армии США, солдаты болтали с заключенными. К роте G присоединились еще люди из батальона, сопровождаемые командиром роты, капитаном Джоном Этвеллом[746].
Иза Фермерен была среди верующих, возвращавшихся с мессы. Уставшие, измотанные боями американские солдаты, толпившиеся в отеле, вызвали у нее живой интерес. Они разместили свои долговязые тела на стульях и диванах, вытянув длинные ноги перед собой или закинув
