Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер
Фэй Пирцио-Бироли и Алекс фон Штауффенберг были на одной из своих «экскурсий» – по-видимому, ночной – и вернулись в отель, когда американские солдаты пытались очистить его от партизан. Итальянцы нелепо настаивали на том, что вся территория находится под их контролем, и американцы быстро теряли терпение[748].
Пейн-Бест, стремясь продемонстрировать свою власть и показать, что он здесь главный, представил капитана Этвелла некоторым офицерам вермахта, включая двух Альвенслебенов, которые теперь были военнопленными. Пейн-Бест дал о них восторженные отзывы и посоветовал Этвеллу хорошо с ними обращаться.
После знакомства Пейн-Бест решил угостить уставших, голодных американцев завтраком. Посылки Красного Креста вскрыли, и изумленные солдаты, ожидавшие увидеть голодных и отчаявшихся узников, получили «великолепный завтрак», поданный персоналом отеля – «красивыми и очаровательными девушками». Пейн-Бест был чрезвычайно горд тем, что он и его товарищи могли «обеспечить наших спасителей полноценным питанием и даже сигаретами»[749].
Несмотря на первоначально несколько неприветливый прием, Пейн-Бест был глубоко благодарен американцам. Их прибытие освободило его от ответственности, которую «при плохом здоровье мне было едва ли под силу вынести». Обычно он пил очень мало, но после прибытия в «Прагзер-Вильдзее» выпивал почти по бутылке бренди Фитингхофа в день. Вспоминая 4 мая 1945 года несколько лет спустя, он писал:
«Мы гордимся американской армией. Просто поразительно, сколько усилий они приложили, чтобы обеспечить нам комфорт и безопасность, и какими славными ребятами они были. Все они проявляли к нам непосредственную, почти детскую доброту… Они считали, что все замечательно, открыто говорили об этом и, очевидно, наслаждались нашей компанией. Казалось, в них не было ненависти по национальному признаку… Казалось, среди них были представители всех народов мира, они говорили по-немецки, по-французски и даже по-русски, и все же все несли на себе печать, что они граждане США, и гордились этим[750]».
Курт фон Шушниг чувствовал то же самое. В тот день он записал в своем дневнике: «Американцы!.. Мы свободны! Я не могу писать об этом. Я не могу выразить, что мы чувствуем. Как можно описать Свободу?
Американские войска произвели на нас глубокое впечатление. Помимо снаряжения и запасов, которые кажутся нам совершенно невероятными, идеальная дисциплина в их рядах и отношение офицеров к солдатам были образцовыми. Они делают для нас все, что могут. Они помогают нам, сочувствуют, понимают, каково нам, и не навязываются – короче говоря, Люди с большой буквы.
Вот какая она – Америка. Вот она, недисциплинированная, полностью механизированная и декадентская нация, о которой мы читали в нацистских газетах. Ну, теперь понятно, почему они выиграли войну»[751].
Позже в тот же день в отель прибыла съемочная группа «Пате́» и сделала видео и фотографии американцев с заключенными на террасе отеля на берегу озера. К тому времени американские старшие офицеры, включая полковника Джона Т. Инглиша, командующего офицера 339-го полка, и даже генерал-майора Джона Б. Коултера, командира дивизии, прибыли, чтобы озарить своим присутствием освобожденных VIP-персон и принять участие в фотосессии[752].
Одного человека там не было – того, благодаря кому все и произошло, чья инициатива и стойкость перед лицом испытаний принесли новости о бедственном положении заключенных к линиям союзников. Тем утром, пока Антона Дучу везли обратно в «Прагзер-Вильдзее», командира авиакрыла Гарри Вингза Дэя доставили в штаб-квартиру Пятой армии США в Болонье, где с ним беседовали старшие офицеры разведки – настоящий «парад мундиров». Днем на легком самолете его отправили во Флоренцию, где снова допросили. В ту ночь его разместили на великолепной вилле. «Это было просто прекрасно, – вспоминал он позже, – сидеть на террасе теплым вечером, разговаривать с людьми на родном языке и трапезничать как полагается»[753].
Долгое и странное путешествие привело его сюда из Англии. Его самолет сбили всего через несколько недель после начала войны, он провел годы в лагерях для военнопленных, сыграл ведущую роль в Великом побеге, был заключенным в концентрационных лагерях и заложником у СС и СД, постоянно подвергался угрозам расстрела. И, наконец, он пережил изнурительный поход через Альпы. Каждый из заключенных прошел свой уникальный путь: кого-то предали коллеги – секретные агенты, кого-то захватили в бою, кого-то уличили в заговоре против Гитлера, кого-то гестапо увезли из собственных домов – и у каждого был свой взгляд на испытания, которые они прошли с тех пор, как из Берлина пришел приказ схватить VIP-персон и использовать их в качестве заложников, чтобы торговаться с союзниками или убить.
Практически для всех путешествие закончилось на террасе отеля с видом на спокойные зеленые воды озера Прагзер-Вильдзее, где они улыбались, позируя на камеру, и непринужденно болтали с солдатами, будто так выглядел каждый их день. Хотя там скорее закончились только испытания. Само путешествие закончится, когда они вернутся домой и воссоединятся с теми членами семьи, которые пережили войну.
Путешествие могло закончиться совсем иначе, если бы шеф гестапо Ганс Филипп, которому было приказано собрать заложников, доставить их в Австрию и казнить, осуществил свою миссию. Он этого не сделал и три дня спустя, когда заключенные праздновали освобождение, покончил с собой[754]. Подразделения СС и СД обергруппенфюрера СС Карла Вольфа так и не появились, и к тому времени, когда его сообщение о заложниках достигло фельдмаршала Александера, заключенные уже были освобождены.
* * *
Празднование в «Прагзер-Вильдзее» продолжалось несколько дней. 8 мая началась эвакуация. С эскортом из броневиков и прикрытием из самолетов, летящих прямо у них над головами, освобожденных заложников перевезли на юг в Верону, а затем на остров Капри, где они дали официальные интервью о своем опыте. После этого они разъехались – некоторые вернулись в опустошенную Германию, другие – на освобожденную родину, кто-то отправился собирать остатки своей прежней жизни, а пара человек – в тюрьмы союзников. Многим праздновать было нечего. Кого-то, включая некоторых советских заключенных и других предателей родины, по возвращении домой ждала казнь.
Часть Европы все еще находилась во власти фашистов. Курт и Вера фон Шушниг и их маленькая дочь Сисси провели последние недели мая на Капри. Это была настоящая идиллия. Американские хозяева, как всегда, были щедрыми и заботливыми, однако вернуться на родину Шушнигам было не суждено. Восточная Австрия, включая Вену, оказалась под советской оккупацией[755], которая
