"Всего я и теперь не понимаю" - Александр Гладков
А.А.Жданов и И.В.Сталин на совещании передовиков сельского хозяйства. Декабрь 1935 года
20 октября
Переношу вниз книжный шкаф и разбираю книги. Днем звоню В.Э., но его нет дома, и разговариваю с З.Н.
21 октября
Днем работал над щукинскими материалами в Музее Театра Вахтангова.
Вечером заходит Игорь. По его словам, на другой день после заметки в «Правде» Эльвин был снят с работы, а ночью арестован.
22 октября
Утром на имя мамы пришли два доплатных письма от Лёвы. Надо было заплатить 80 к., а у меня в кармане всего 8 к. Почтальонша не верит мне в долг и уносит письма. Днем, продав букинисту несколько книг, иду за ними на почту, но их опять унесли. И только вечером я их получаю. Письма из Владивостока, из пересыльного лагеря. Написаны с промежутком в два дня, почти одинаковые по содержанию (очевидно, для страховки). Лёва осужден на 5 лет за «контрреволюционную агитацию» и ждет отправки в постоянный лагерь. Письма хорошие, бодрые.
Совсем под ночь еду в Загорянку и остаюсь там ночевать.
23 октября
День, как и все последние, теплый, солнечный. Вообще, осень в этом году стоит чудесная.
Днем встреча с Б.Ф.Малкиным, которого недавно бранили в газетах за «срыв» выпуска плакатов к выборам. Он директор Изогиза, а в прошлом левый эсер и... друг Ленина, что никакой гарантии безопасности ему в нынешние времена не дает: скорее, наоборот. Очевидно, «ожидание» стоит ему большого напряжения: он на себя не похож.
В Испании плохо. Отдан Хихон.
Межлаук утвержден зампредом Совнаркома и начальником Госплана.
26 октября
В.Э.Мейерхольд. Объяснительная записка об истории посвящения спектакля «Земля дыбом» (1923) Л.Д.Троцкому. Страницы чернового автографа. [Декабрь 1937]. РГАЛИ
Вечер и ночь у Лиды Б. Как мы смотрели из-за штор на машины во дворе, увозившие арестованных. История с выбросившейся из окна женщиной, видимо, женой увезенного. Она, конечно, разбилась. С Лидой истерика. Этого не забыть.
И как я потом шел через мост, и солнечное осеннее утро, и Кремль, и багрец и золото Александровского сада.
27 октября
Яркий солнечный день. Продал букинисту кое-что из книжного старья и чувствую себя Крезом. И сразу покупаю новинки: «Драмы» Синга, «Байрон»
Моруа и второй том романа Ю.Слезкина «Отречение», в котором есть аромат времени.
Все газеты заполнены на три четверти постановлениями о выдвижениях кандидатов в депутаты. Зачем-то печатаются похожие друг на друга, как две капли воды, стандартные тексты постановлений. Гораздо было бы интересней прочесть подробные биографии будущих депутатов. Во многих округах одновременно выставляются кандидатуры Сталина, Молотова, Кагановича, Ежова, Ворошилова, Жданова, Андреева. Постышев, об опале которого давно поговаривают, выставлен от Куйбышева. Выставлены чекисты Фриновский, Заковский, Реденс, Берман, Люшков и др. Выставлены: Вышинский, Щербаков, Косиор, Блюхер, Чубарь, Дыбенко, Стецкий, Г.Димитров, Г.Петровский (об опале которого тоже поговаривали), Микоян, Угаров, Хрущев, Маленков, Булганин, Межлаук, Егоров, Поскребышев, Шолохов и др. Выставлен и наш (друг В.Э. и З.Н.) Иван Панфилович Белов — он сейчас в Белоруссии.
Вчера гулял с Х. Его редакция переехала в новое помещение на Тверском бульваре напротив памятника Тимирязеву. Наркомюстом РСФСР после Антонова-Овсеенко назначен В.Дмитриев. Х. опровергает «бродячие сюжеты» об арестах на вокзале в первую минуту по приезде и Антонова-Овсеенко и Миши Шульмана, которого он, оказывается, знает. Бубнов арестован. Это уже точно. Арестован и Н.А.Милютин, один из членов первого Совнаркома, тоже друг Мейерхольда <...>
Что еще нового? На острове Врангеля найден прилично сохранившийся труп мамонта. Умер писатель Алексей Чапыгин. Завершается установка рубиновых звезд на башнях Кремля. «Краткий курс истории СССР» под редакцией Шестакова напечатан уже тиражом 5 миллионов.
Вечером звонит Лида. Говорит, что не может ночевать одна в квартире, и просит придти. Иду. Она собирается переехать к тетке в Киев.
29 октября
С утра стоит густой белый туман. Ничего не видно с другой стороны улицы. Сквозь туман с утра виден оранжевый шар солнца, потом он исчезает <...> Утром на нашей дороге у шлагбаума платформы Лось крушение. Из-за него и продолжающегося тумана весь график сбит <...> Почти остановилось в городе движение троллейбусов и автобусов. Трамваи идут медленно, непрерывно звоня. Люди переходили площадь, держась за руки, как дети.
В шести шагах уже ничего не видно. В жизни не видел подобного <...>
Опять много слухов <...> После ареста директора «Мосфильма» Соколовской (жены Яковлева, тоже объявленного «врагом народа», одесской подпольщицы в гражданскую войну) там идут непрерывные скандалы. Выяснилось, что Райзман из подхалимства с ней жил. Александров всячески отмежевывается от своего арестованного друга оператора Нильсена (я знаю его жену, маленькую актрисочку), поливает того грязью и всем говорит, что тот его гипнотизировал. Нильсен объявлен шпионом65. Положение Шумяцкого тоже очень поколебалось после ареста Нильсена и Соколовской. Снова приходится круто и Н.Эрдману. Его сценарий по «Женитьбе Фигаро» для Александрова забракован. Дескать, «выхолощено революционное содержание». Так заявил на каком-то обсуждении В.Б.Шкловский. Ему бы поблагороднее было помолчать, а то в теперешней горячке от таких формулировок недалеко до беды. Газета «Кино» на днях назвала Эрдмана «контрреволюционным пасквилянтом».
Ноябрь
Стенограмма общего собрания работников театра им. Вс.Мейерхольда по обсуждению статьи П.М.Керженцева «Чужой театр». 22 декабря 1937 года. Выступление В.Ф.Ремизовой. РГАЛИ
2 ноября
Радиограмма от Лёвы с его новым адресом: «ДВК Нагаево, почтовый ящик 3». Сразу к карте. Бухта Нагаево находится на Колыме. Дорога туда морем. Это очень далеко. Там суровейший климат. Бедный Лёвка! Кроме прочих трудностей и опасностей — цинга.
Еду в Загорянку. Как ни странно, мама скорее рада. Все-таки какая-то определенность. Есть куда собирать посылки, а значит, есть и о ком заботиться.
3 ноября
Зашел сегодня к М.Я.<Шнейдеру>. Он читал мне свою очень резкую статью о книгах Б.Шумяцкого. Ну, что ж, статья верна, но если ее напечатают, то это будет означать, что Шумяцкий на самом деле в опале — а чем это сейчас пахнет для старого большевика, тоже известно, — и тогда стоит ли устраивать танец на его поминках? А если он вывернулся и вышел из опалы, то статью просто не напечатают. Литературная полемика хороша в другие, более спокойные времена. Вот Мирский осмелился
