Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер
Ни Шушнигам, ни принцу Филиппу не суждено было остаться во Флоссенбюрге. Днем в воскресенье, 8 апреля, когда лагерные СС начали судебные процессы над заговорщиками Канариса в тюремном корпусе, Шушниги получили приказ готовиться к отъезду[250].
С вещами и сонной Сисси на руках, мужа и жену вывели на холодную лагерную улицу, к «Зеленой Минне» оберштурмфюрера СС Гогаллы, и приказали сесть внутрь.
Они обнаружили, что задние сиденья машины уже заняты несколькими людьми. Один из них был в форме полковника вермахта: это был Богислав фон Бонин, который оставался в машине с момента прибытия в лагерь накануне, как и его товарищи из Берлина – два словацких агента и Карл Эдквист. Четверо других прибыли из тюремного корпуса Флоссенбюрга: генерал-полковник Франц Гальдер и его жена Гертруда, генерал Георг Томас и доктор Ялмар Шахт. Шушниг сразу узнал Шахта – он был министром экономики и главным банкиром в Германии, когда Шушниг правил Австрией. Как же пали сильные мира сего, что встретились в грязном тюремном фургоне в нищете и унижении.
Их заставили ждать в душном замкнутом пространстве несколько часов подряд, а автомобиль все не двигался с места[251]. Наконец рано утром двигатель завелся, и они поехали.
Гогалла выехал на «Зеленой Минне» из ворот Флоссенбюрга и вниз по крутой дороге через деревню направился в Шёнберг, в 160 километрах к югу. Его проинформировали, что некоторые из VIP-заключенных, которых ему приказано собрать, в настоящее время размещены там.
* * *
В 5:37 того же дня прокурор СС Вальтер Хуппенкотен отправил свой доклад о ситуации из Флоссенбюрга группенфюреру СС Рихарду Глюксу, инспектору концентрационных лагерей.
Сообщение, зашифрованное лагерной машиной Enigma[252], было перехвачено шифровальной станцией Bletchley Park[253] в Англии. Оно имело приоритетный код «Kr» – срочный. Сообщения Enigma были ограничены 250 буквами, и коммюнике приходилось делить на четыре части. Расшифрованное и переведенное в Bletchley, оно гласило:
«Совершенно секретно.
Группенфюрер СС Глюкс. Лично. Пожалуйста, сообщите группенфюреру СС Мюллеру как можно скорее по телефону, телексу или через посыльного следующее:
1. Миссия выполнена в соответствии с приказом. Подтверждение не требуется.
2. Гогалла с 4 утра 9 апреля в пути. С ним трое заключенных Бухенвальда.
3. 55 особых заключенных и родственников заключенных Бухенвальда вместе с еще 12 находятся в Шёнберге… с эскортной командой из веймарского гестапо под командованием унтерштурмфюрера СС Бадера. Недостаточно места. Больница, бывшая школа. Дальнейшие распоряжения запрошены у руководителя гестапо Регенсбурга.
4. Будут в ПА 2 завтра утром. В случае отсутствия дальнейших распоряжений намерены немедленно продолжить путь в Берлин.
5. Радиограммы или другие приказы для меня до сих пор не поступали[254]».
Несмотря на непрозрачность намеков («миссия выполнена в соответствии с приказом»), сообщение дало союзникам возможность взглянуть на положение VIP-заключенных в руках СС. Оставалось увидеть, побудит ли это союзников сделать что-нибудь, чтобы им помочь.
* * *
Когда «Зеленая Минна» выехала из Флоссенбюрга, было совсем темно, но высокопоставленные пассажиры сзади увидели в темноте проблеск света. Они заметили, что отношение охранников СС будто изменилось – исчезло напыщенное высокомерие. Ялмару Шахту их поведение показалось беспокойным – верный знак, что «положение на фронте, должно быть, чрезвычайно ухудшилось. Видимо, армии противника продвинулись значительно»[255].
Другие группы заключенных также заметили эту перемену в своих охранниках. Некоторые эсэсовцы стали податливыми, менее авторитарными и начали считать себя такими же жертвами. Другие же сделались безрассудными и жестокими.
9
Убийство в крематории
Понедельник, 9 апреля: Шёнберг
Вглядываясь в отражение своего худого, морщинистого лица в зеркале, Сигизмунд Пейн-Бест провел бритвой по костлявой линии подбородка. За ним выстроились другие небритые мужчины, ожидая своей очереди к раковине в общежитии. Таков был их новый утренний ритуал.
Предыдущий день, после отъезда пастора Бонхёффера, они провели в мрачном ожидании. Они не знали, что с ним случилось, но интуиция и опыт подсказывали – ему суждено умереть. Однако в тот же вечер их тюремщики из СС наконец-то пришли с продовольствием, устроив настоящий пир – заключенные получили колбасу, щедрую порцию картофеля и много хлеба. Такое изобилие после многих дней голода не могло не поднять настроение. Они снова стали веселыми и разговорчивыми, на время забыв свою утреннюю грусть[256].
С типичным для него вниманием к деталям Пейн-Бест тщательно сбрил остатки щетины, вымылся и убрал бритву, пропуская на свое место следующего в очереди. В этот момент дверь открылась, и вошел унтерштурмфюрер СС Бадер. Комната сразу наполнилась атмосферой враждебности и раздражительности. Своими холодными глазами он посмотрел на заключенных-мужчин. «Пейн-Бест, – сказал он, – фон Фалькенхаузен, Кокорин. Немедленно соберите вещи»[257].
Вчерашнее утро повторялось: та же отрывистая речь, та же форма обращения и точно такие же краткие, леденящие душу инструкции. Трое мужчин – британский секретный агент, немецкий генерал, советский лейтенант – верили, что уже знают свою судьбу.
Бадер дал им время собрать вещи, другие заключенные помогли. Марго Хеберляйн занималась стиркой белья заключенных и была расстроена тем, что часть белья не успела высохнуть. Обычно грозная, женщина горячо извинялась перед тремя мужчинами. «Я сохраню их, – сказала она, – и отдам вам, когда мы встретимся в следующий раз». В ее глазах Пейн-Бест видел – она прекрасно понимала, что они вряд ли когда-нибудь снова увидятся[258]. Когда Пейн-Бест вышел из комнаты, Эрих Хеберляйн сунул ему в руку небольшой мешочек с табаком, последний из своих запасов. Фэй Пирцио-Бироли, видевшая из окна, как мужчин вывели на улицу – Пейн-Бест, высокий и худой, в фетровой шляпе и монокле, Фалькенхаузен в плаще с алой подкладкой и крестом pour le mérite на шее, молодой Василий Кокорин в пестрой смеси формы и гражданской одежды, – также была уверена, что их ведут на смерть[259].
Двое охранников Бадера из СС помогли отнести багаж мужчин вниз. Снаружи их ждала «Зеленая Минна». Стоя рядом с ней, Пейн-Бест узнал своего бывшего тюремщика из штаб-квартиры берлинского гестапо – оберштурмфюрера СС Вильгельма Гогаллу.
В последний раз они встречались в Берлине несколькими месяцами ранее, когда Пейн-Бест вернулся в застенки гестапо перед переводом в Бухенвальд. Он пожаловался Гогалле
