Между жизнью и смертью. Заметки о творчестве Аббаса Киаростами - Наталья Валерьевна Казурова
Что же касается изменений в других местах фонограммы, то да, частично они вызваны проблемами с авторскими правами, в других же случаях я не был уверен, что это удачный выбор, так что в конце концов мы их сняли. Так произошло и с «Осенними листьями». Вне контекста фильма это приятное произведение, да и в картине звучало неплохо, но в сознании зрителей оно рождало ассоциации, не имевшие отношения к теме фильма. На частных просмотрах я обратил внимание, что люди перешептываются, и из-за того, что они знали эту песню, она оказалась неподходящей, так что вместо нее я вставил другое произведение. Изменения определяются, в частности, тем, что мне больше хотелось просто музыку, без слов. Сочинение, которое исполняется на гитаре, написано молодым иранским композитором, и мне хотелось включить его в фильм. Молодой человек — это тот самый мальчик, который прятался за тонким деревцем, чтобы пописать, в «И жизнь продолжается» (1992)…
М. С.: Вы поддерживаете отношения с людьми, которых снимали, включая австрийскую семейную пару? Вы знаете, как сложилась их судьба? Вы хотели бы снова снимать в Африке?
А. К.: Я не связывался с ними, пока еще нет. У меня есть их адрес, и «МК2» [Productions] должны отправить им копию фильма. Помните интервью с родителями-австрийцами в машине? Когда отец шутливо говорил ребенку: «Хочешь сказать что-нибудь на детском языке?», а девочка просто приложила микрофон к щеке? Надеюсь, через много лет я смогу спросить у нее, счастлива ли она со своими белыми родителями вдали от своей страны после иммиграции.
Я хотел бы вернуться в Африку не столько как режиссер, сколько как фотограф, поехать в отдаленные места, где камера еще никогда не бывала, где люди не знают, что это такое, и могут стоять перед ней сколько угодно и смотреть на нее, не двигаясь. Поскольку они не подозревают, что их снимают, и не знают, что такое фотография, я имею возможность неоднократно менять ракурс, менять объективы и фотографировать их в совершенно свободной атмосфере, которую профессионалы назвали бы спонтанной.
О фильме «Десять»
Следующие 10 абзацев, написанные Аббасом Киаростами, приводятся здесь дословно, они были напечатаны в буклете к фильму «Десять», когда проходила премьера картины на Каннском кинофестивале в мае 2002 года:
Иногда я говорю себе, что такого фильма, как «Десять», я больше снять не смогу. Невозможно принять решение снять такой фильм… Он немного похож на «Крупный план». Возможно двигаться в том же направлении, но требуется огромное терпение. Такое нелегко повторить. Все это должно совершаться само собой, как случай или хеппенинг… В то же время требуется большая подготовительная работа. Изначально это была история психоаналитика, ее пациентов и ее машины, но это было два года назад…
На прошлой неделе меня пригласили в Бейрут, в Ливан, провести мастер-класс со студентами. Один из них сказал мне: «Только вы могли бы сделать такой фильм благодаря вашей репутации. Если бы кто-то из нас его снял, никто бы его не принял». Я ответил, что, как его учитель, должен сказать ему правду: чтобы снять что-то простое, нужен огромный опыт. И прежде всего надо понимать, что просто не значит легко.
Кундера поведал замечательную историю, которая произвела на меня большое впечатление: он рассказывал, как с возрастом сокращался словарный запас отца и к концу жизни исчерпывался парой слов: «Как странно! Как странно!» Конечно же, он дошел до этой стадии не потому, что ему больше нечего было сказать, а потому, что эти слова подводили итог всему пережитому им в жизни. В них была вся суть. Может быть, в этом суть минимализма…
Исчезновение режиссуры. Вот как стоит вопрос: отказаться от всех элементов, жизненно необходимых в обычном кино. С большой долей осторожности я заявляю, что в подобном процессе режиссура в обычном смысле слова может исчезнуть. В таком кино режиссер больше похож на футбольного тренера. Большую часть работы он должен сделать до начала съемок. Для меня фильм начинается задолго до начала работы и никогда не завершается. Это бесконечная игра. Всякий раз, как я его показываю, я жду зрительской реакции. Всякий раз обсуждения после показа принимают новый оборот… Для меня красота искусства кроется в вызываемых им откликах.
Фильм создавался даже и не как фильм. И все равно это не документальная лента. Ни документальная, ни чисто вымышленная. Где-то посередине… Снимается сцена, и я решаю, что она мне подходит. Позднее я осознаю, что некий элемент был совершенно необходим для единства целого.
В «Десять» есть кадр в машине, где лицо мальчика обращено к камере. Сцена разворачивается перед камерой. Но видны еще другие люди, которые, проезжая мимо, опускают стекла и заглядывают в машину. Это документальные кадры. Это задний план. Они глядят на камеру. Но то, что происходит перед камерой, это не документальная съемка, потому что я направляю и контролирую сцену. Человеку перед камерой удается забыть о ее присутствии, для него она исчезает. Так создаются эмоции как результат передачи нами некоторой энергии и информации, которую мы позднее получаем обратно. Она циркулирует… В результате получается сложная ситуация. Этой циркуляцией надо управлять, чтобы дать выход энергии в нужный момент.
Невозможно пообещать себе, что снимешь еще один такой фильм. Это все равно что усомниться в своих самых твердых убеждениях и незыблемых идеях. Иногда проще защититься доброй старой режиссурой, натурой, съемочной площадкой…
Если бы меня спросили, что я как режиссер делал в этом фильме, я бы сказал: «Ничего, и тем не менее, если бы меня не было, не было бы и фильма».
Во всех моих фильмах есть кадры, где эмоциональное воздействие выходит за рамки режиссуры, господствует над ней, когда эмоции становятся значительнее кино. Во «Вкусе вишни» есть цена, в которой Бади, говоря о себе, не хочет давать волю чувствам. Уголки рта начинают дрожать, когда он разражается рыданиями. Я не приписываю себе заслугу создания таких кадров. Они достойны большего. Я смог их спровоцировать и ухватить в нужный момент. Вот и всё.
Этот фильм — мои собственные «два слова». Он подытоживает почти всё. Я говорю «почти», потому что уже думаю о следующем фильме. Может быть, фильме из одного слова.
Перевод с английского М. Теракопян
«Копия верна»
(Интервью Аббаса Киаростами Антону Долину)[285]
Антон Долин (далее — А. Д.): Давно ли вы придумали этот сюжет?
Аббас Киаростами (далее — А. К.): В его основу легла реальная история — хотите верьте, хотите
