Мифы о единорогах. От любимцев Эдема и рогатых химер до чудотворного снадобья и символа любви - Бернд Ролинг

Единорог очищает воду своим рогом. Гравюра Жана Дюве. Ок. 1555–1561 гг.

National Gallery of Art

Список экспонатов, который Баччи сумел составить в дополнение к уже известным, впечатляет прежде всего потому, что он, очевидно, сам их осмотрел и проверил. Не забыл Баччи упомянуть и о многочисленных сосудах для питья, сделанных из рогов единорогов. Достоверность его информации усиливается тем, что он высказывал сомнения в подлинности некоторых экспонатов. Например, рог, найденный на берегу реки Аре в Швейцарии в 1526 году и приписанный единорогу, не обладал, по мнению Баччи, многими характеристиками, которые от него ожидались бы, принадлежи он этому животному. Следовательно, речь, верно, шла о кости другого существа. Что касается эффективности самого вещества, Баччи опирался на мнение ряда уже упомянутых врачей. Сила рога должна была действовать на яд как магнит. По словам Баччи, известный в его округе врач, австро-итальянец Агостино Риччи, который одно время работал личным врачом курии, как раз сумел доказать преимущества рога единорога. Рог можно было приобрести у торговца из Рагузы, он стоил 12 000 крон. Риччи подтвердил, что гранулы этого рога, растворенные в вине, уже излечили одного пациента. Баччи также узнал, что эксперимент, описанный Амато Лузитано, был повторен при дворе кардинала города Тренто. Голубь, которому не дали натертого рога, как и ожидалось, погиб, а его сородич, благодаря порошку, по крайней мере, еще какое-то время оставался в живых. Для Баччи это стало доказательством того, что единорог, несмотря на всю критику, сохранил статус почти идеального противоядия. Он, казалось, действовал как магнит по отношению практически ко всем ядам, лишая их силы.

Если проанализировать последующие показания отдельных медицинских экспертов, то создается впечатление, что, несмотря на страсть, с которой Баччи бросился в бой против Марини, защищая единорога, ученые относились к порошку из рога с определенной сдержанностью. Неужели трактат Марини все-таки пользовался успехом? Еще более вероятно, что эмпирико-критическая позиция по крайней мере некоторых из его коллег раннего Нового времени начиная с 1550 года также повлияла на статус единорога. Одним из врачей, принадлежавших к лагерю скептиков, оказался Джироламо Меркуриале, который сделал карьеру в качестве профессора нескольких итальянских университетов и личного врача дома Габсбургов. Он был прекрасно знаком с рогом единорога, и поначалу, когда его удавалось достать, сам с удовольствием его прописывал. Тем не менее Меркуриале не мог скрыть скептицизма по отношению к своему коллеге Баттисте Балаэсте. Слишком много рогов циркулировало в Италии под растущим в цене ярлыком единорога, и не существовало никакой уверенности, что это не рога носорога или африканских антилоп. Как добавляет Меркуриале, многие из древних описаний гораздо более применимы к африканской антилопе орикс, которая была хотя бы частично известна, но чей рог, как доказали еще в Античности, не обладал особым эффектом. По словам Меркуриале, возникло подозрение, что большинство европейских чудо-рогов принадлежали антилопам и поэтому должны быть совершенно неэффективными. Те немногие эксперименты, что проводились с рогом до сих пор, вряд ли могли что-либо доказать. У Меркуриале был и особый аргумент в свою пользу: самый выдающийся из всех античных врачей, Гален, личный врач императора Марка Аврелия, на чьих трудах основывалась почти вся медицина эпохи Возрождения, ни разу не упоминал единорога. Император мог собрать всех существ в Риме по приказу своего протофизика, чтобы изготовить самое благородное из всех лекарств — териак из рога единорога[62], но он этого не сделал. Так что даже если единороги и существовали и один или два их рога попали в аптекарский шкаф европейского правителя, они были явно неэффективны.

Единорог. Гравюра из книги «Красивый и новый исторический трактат о природе, добродетелях, свойствах и применении единорога». XVII в.

Badische Landesbibliothek

В начале XVII века дебаты о единороге распространились по Европе благодаря Лорану Кателану, написавшему в 1624 году «Историю природы, охоты, достоинств, свойств и использования единорога», и не в последнюю очередь потому, что гессенский врач Георг Фабер уже через год перевел эту небольшую энциклопедию на немецкий язык. Идеи, схожие с теми, что выдвинул Меркуриале, можно найти и у других выдающихся специалистов того времени, таких как французский хирург Амбруаз Паре или Габриэль Фраскати, а также великий голландский минералог Ансельм де Бодт, чья «История драгоценных камней» вышла в свет в 1609 году. Мать невестки де Бодта достала ему несколько крошек отборного вещества, кусочки рога, который, как подчеркивает голландец, стоил бы тысячи гульденов. Измельченный концентрат, как он отмечает, отчетливо пах рогом. Когда он увидел два рога, целиком выставленные на продажу в Венеции, де Бодт признался, что в одном случае у него сложилось впечатление, будто он имеет дело с бивнем моржа; второй же показался ему рогом антилопы. Конечно, по мнению де Бодта, не исключено, что все эти вещества можно успешно использовать в борьбе с ядом, однако слава рога начала блекнуть. В 1638 году британец Джейкоб Примроуз выразил несогласие с традиционным нарративом о единороге еще более четко, попытавшись внести в вопрос ясность своим трудом «Популярные заблуждения в медицине». Примроуз изучил, в частности, труд Амато Лузитано, а также — не менее внимательно — прочие дебаты. В миф о единороге Примроуз верил лишь отчасти, как бы великодушно он ни согласился толковать сохранившиеся отчеты о путешествиях. Но что это были за рога? Гипотеза об антилопе Меркуриале казалась британцу неубедительной.

Вместо этого Примроуз предложил два других варианта решения загадки единорога. По его словам, виттенбергский натурфилософ Даниэль Сеннерт в своей книге «Натуральная философия» сообщил о недавних раскопках в Тюрингии и Богемии, в ходе которых обнаружили окаменелости единорогов, по форме не сильно отличавшиеся от рогов, что хранились в сокровищницах. Если эти костные останки измельчить, то, как показал Сеннерт, такой экстракт послужит эффективным средством от эпилепсии и других недугов. Доказывало ли это существование единорогов? Вторая гипотеза была еще более привлекательной. В Хэлл — родной город Примроуз на восточном побережье Англии, который тогда, как и сейчас, жил благодаря рыбной ловле (а теперь породнился с Рейкьявиком), — моряки из Гренландии привезли наросты китоподобного морского существа, очевидно носившего на голове рог. Примроузу довелось увидеть его лично. Считалось, что и эти рога обладают целительной силой. Для того чтобы в том убедиться и выявить их принадлежность, а затем проделать то же с окаменелостями единорогов, необходимо было провести эксперименты с птенцами и котятами, известные Примроузу из описаний Амато Лузитано.

Европа и киты

Работа Примроуза показывает, что европейские ученые уже с первых десятилетий XVII века