Таежный тупик. Странствия - Василий Михайлович Песков
В декабре уже по снегу ослабевшую таежницу мы провели к вертолету… В абаканской клинике Агафью тщательно обследовали, прописали питье и таблетки. Она не противилась и вернулась домой заметно поздоровевшей
Несколько лет в обители Лыковых живет бывший бурильщик Ерофей Седов и пять лет прожила москвичка Надежда Небукина. Но несладкое тут житье – Надежда вернулась в Москву, а Ерофея лишь обстоятельства держат на Еринате. Мысленно уже давно он «в миру»
Нижний снимок сделан в 2005 году. Я прилетел повидаться с Агафьей и поздравить ее с юбилеем. «Да, шестьдесят лет…» – с грустной улыбкой сказала таежница. Мы о многом в тот раз говорили. На прощанье Агафья попросила сфотографировать ее с любимым козленком и с зонтом, привезенным в подарок
Редко появляются тут вертолеты. Каждый Агафья встречает и провожает. И неделями будет потом прислушиваться: не летит ли еще кто-нибудь?
Прощальный вид таежного закутка. Прощальный взгляд женщины, которой суждено тут закончить дни
Ночной разговор
Свеча горит медленно. И все же за тихой беседой сожгли мы две, просидев друг против друга далеко за полночь.
Зная манеру собеседницы говорить о чем-нибудь долго, пространно, я попросил ее сказать коротко о самых памятных днях жизни в тайге. А утром мы принялись за рисунки.
– У всех есть какое-нибудь воспоминание из самого раннего детства…
– Я помню: возле избы собирала граблями сухие веточки и пучками бросала в костер. Одна ветка с огнем упала на ногу. Помню, кто-то качал меня на руках, а я ревела. Мама сказала, что было мне тогда три года.
– Помнишь и какое-нибудь позднее происшествие?
– С братом Савином пошли орешить. Надо было сказать дома, что заночуем в тайге. А мы сказали: вечером непременно вернемся. Но припозднились и заблудились. Как нашли избу, не ведаю. А была я босая, ноги избила и думала, что погибнем. Но Савин вывел к избушке. В окошко увидела: мама стоит на коленях и молится, и тятя был вне себя, думали, что мы с Савином погибли – тут же прорва медведей. Мне было в то лето двенадцать годов.
– А бывали случаи – столкнулись с медведем?
– Всегда их боялись. Один отведал висевшей на стенке сушеной рыбы и опять появился. Наталья при месяце мыла ноги в ручье, обернулась, а он – у двери, прямо за спиной у нее. Сестра пронзительно завизжала, и зверь убежал. Но, испуганная, обезножела и больше недели не поднималась с постели. И еще был случай, мне рассказывали: медведь раскопал могилу и сожрал тятиного брата Евдокима.
– Вспомни, какой день у семьи был радостным.
– Это когда тятя прибежал с реки и стал рассказывать, как палкой убил марала. Марал застрял в снегу возле скалы, и тятя на него набросился. Бил, бил, а потом заколол… Ну все мы были рады, считали, что Бог марала послал: и еда, и из кожи – обувка.
– А день печальный…
– Это когда умерла мама. Было это 5 февраля. На шестидесятом году умерла. Считай, от голода прибралась. Был неурожай всего – бог знает что ели. Мама от забот всяких и от голода слегла и подняться уже не смогла. Последние слова ее были: «Живите дружно… Ройте ловчие ямы – без мяса не выжить. И обувку из шкур сошьете». Я читала молитвы у ее домовины и год потом, как вспомню, – плакала.
– Кого в семье, помимо матери, ты любила?
– Митя был всеми любимый. Тятя говорил: «Золотой человек – добрый, спокойный…» Мне Митя все, что заметит в лесу интересное, обязательно показывал. Вместе видели, как прочно сидит на гнезде мамочка рябчиков. Протянешь руку над ней – сидит. Улетит, если тронешь… Митя был лесной добытчик, много всего в тайге знал.
– Хранится ли у тебя сейчас что-нибудь на память о близких людях?
– На память о маме и тяте храню этот вот ковшик. А о сестре как память берегу этот холст. Она в больших стараниях его ткала после маминой смерти. А о Мите вот в этой книжке, погляди-ка, хранится у меня крылышко рябчика. Это он мне его подарил – отмечать места в книге, где ее надо открыть.
– Вокруг вас в тайге много было всяких зверей и птиц. Кого из них ты больше всего любила?
– Маралов. (Смеется.) Когда попадались в ловчую яму…
– А не припомнишь ли день каких-нибудь неопасных, но больших забот для семьи?
– Однажды мы потеряли счет времени и всполошились: когда праздники, когда будни? Стали все вспоминать. У меня память была хорошая, и я поставила все на место.
– А какое у нас число сегодня?
– По мирскому – 24 июня. А от Адамова лета – 11 июня 7513 года.
– Какое событие взволновало семью вашу до встречи с геологами?
– Один раз тятя и Дмитрий ловили рыбу, и их увидели люди с лодки. Откуда они взялись, мы не знали, и все испугались: что теперь будет? А в другой раз низко, так, что сажа из трубы сыпалась, пролетал над заимкой двухэтажный (двукрылый. – Авт.) самолет. Мы испугались, попрятались в кедраче, но все прошло без последствий. К нам никто не явился.
– Ну а когда люди появились в 1979 году…
– Тятя-то первый увидал и заговорил, кто мы и откуда. А мы с Натальей так испугались, что заголосили. Но все обернулось радостью. Уже вечером сидели с геологами у костра – они нас расспрашивали, и мы их.
– С того дня живешь уже 26-й год. Многих людей из мира узнала. Как ты считаешь, хорошо, что люди вас «нашли», или лучше бы жить, как жили?
– Мы сразу решили: людей послал нам Бог. Какая была наша жизнь – обносились, все лопатинки в заплатах, хлеб из сушеной картошки пекли – страшно вспомнить его. Поумирали бы все, и никто не узнал бы, что жили. А люди много, благодарю Бога, добра нам сделали. И никто ничем не обидел, только
