Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко
Наконец, третий способ нашего проникновения в кинотеатр счастливо сочетал в себе наиболее удачные детали как первого, так и второго тактического плана. Другими словами говоря, мы покупали билет кому-то одному из нас, а уже он, чинно и благородно пройдя в зал, открывал во время сеанса двери изнутри всем остальным. Таким образом, мы были в курсе всех кинематографических новинок того времени! Но нам и этого показалось мало. Мы решили взять от кинотеатров кое-что еще…
Все дело в том, что еще до начала фильма в буфетах этих развлекательных учреждений продавались невиданные нами в интернате пирожные, газированные напитки и прочие вкусности, которые необычайно пробуждали у нас воровской инстинкт! Купить мы их не всегда могли, а вот стырить – вполне, чем благополучно и пользовались. Дождавшись старта киноленты, мы отпрашивались у билетерши в туалет (ну, не можем же мы, право дело, обмочиться в зале!), после чего шли, минуя уборную, прямиком к вожделенному буфету.
Нам было хорошо известно, что буфетчица после третьего звонка, приглашающего зрителей в зал, обычно уходила к себе в подсобку, травить анекдоты с подружками. Ей и в голову не могло прийти, что кто-то может прямо во время детского сеанса обворовать ее буфет! Что поделать, порой нам приходилось заставлять продавщицу по-новому взглянуть на некоторые малоприятные аспекты ее, в общем-то, неплохой работы…
Набрав достаточное количество сладостей, и спрятав все это богатство под одеждой, мы возвращались в зал, где принимались с чудовищной скоростью пожирать съедобные улики, похищенные нами с места преступления! Иногда в этот самый момент в зал с фонариками врывались поставленные на уши контролеры, которые пытались найти воришек, опустошивших буфет. Мы, прекрасно понимая, что, прежде всего, будут винтить одиноких подростков, бросались к первой же попавшейся женщине: «Скажите, пожалуйста, контролерам, что вы – наша мама!». Баба, конечно, тут же выпадала в осадок – какие-то наглые опездолы набиваются к ней в родственники прямо в кинотеатре! В общем, веселое это было дело – потрошить буфеты. Почти как «Ералаш»!
С кино у меня была связана еще одна, довольно занятная история. Как-то подошел к нам на улице мужик и спрашивает: «Ребята, а вы не знаете, что за фильм демонстрируется в этом кинотеатре? Чего люди туда так ломятся?». Я ему со всей возможной вежливостью отвечаю: «Иди и смотри». Неожиданно он почему-то обижается на меня: «А тебе что, тяжело сказать название?». Я снова с готовностью, но уже несколько удивленно, повторяю: «Иди и смотри». Мужик окончательно взрывается: «Ну, ты даешь, парень! Это что, секрет какой-то?!».
Тут только до меня доходит, что человек принял название фильма за форменное над ним издевательство. «Вы меня, к сожалению, не поняли, это фильм так называется!» – восклицаю я к запоздалой радости вопрошающего. Кстати, сам-то фильм, конечно, забавным назвать никак было нельзя. Я после его просмотра перестал играть в войну, она сразу потеряла для меня всякий романтический ореол. А может быть, и вырос просто из игрушек…
Помню, как мы устроили для себя встречу Нового Года! Проблема заключалась в том, что праздник этот в интернате у нас никак не отмечался. То есть на шефские «елки» мы в дни зимних каникул ездили, конечно, но всеобщего детдомовского новогоднего торжества никто, почему-то, никогда не организовывал. В этом смысле, каждый изгалялся, как хотел.
Старшие, к примеру, почти повально напивались какой-то дрянью, типа «бормотухи» или «клопоморилки», а потом блевали весь день, не забывая распевать пьяными голосами всякую похабщину, типа: «Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты! Ты подарки нам принес, пидорас горбатый?! – Нет, детишки, не принес, денег не хватило. – А чего же ты пришел, старое мудило?!».
Мы же решили впервые устроить для себя самое настоящее застолье, наподобие тех, что нам иногда доводилось видеть в кино. С деликатесной и ужористой, а не унылой сиротской едой, с красивыми елочными игрушками и прочими атрибутами настоящего новогоднего праздника! Как говорится, если воспитатели не желают веселиться, то мы сделаем это за них, сами сварганим себе торжество, и пусть все идут в жопу!
Дней за десять до Нового Года мы буквально прописались на улице, вымогая у прохожих деньги для нашего праздничного стола. И никакой жестокий декабрьский мороз не мог остановить нас в осуществлении намеченной цели! Заскочим на несколько минут в подъезд, погреемся, чтобы носы и уши окончательно не отвалились, и опять выскакиваем на улицу, добывать бабки! Зимой люди неохотно лезли в карман за мелочью, и, тем не менее, совместными усилиями нам удалось настрелять, копеечка к копеечке, аж 80 рублей – колоссальную для нас тогда сумму! С этими деньгами мы могли позволить себе удовлетворить любой наш гастрономический каприз, и, забегая немного вперед, отмечу, что именно так мы и сделали.
У моего друга Акима имелись ключи от маленького подвального помещения, в котором хранился спортивный инвентарь, там мы и решили встретить наступающий Новый Год. Но прежде, чем собраться за праздничным столом, нам пришлось сильно исхитриться, чтобы старшие не отняли у нас закупленные продукты. В интернат ведь просто так с сумками не зайдешь – рыскающие в поисках добычи шакалы сразу же отберут у тебя все их содержимое, поэтому нам пришлось сделать несколько ходок, скрывая еду под одеждой. Наконец, ежесекундно рискуя быть разоблаченными, мы снесли все съестные припасы в наш тайный подвальчик.
И вот наступила торжественная минута! Я, Серега Покровский, Леха Акимов и Макс Чудаков, которого угораздило родиться первого января, сидим за невероятно роскошным по детдомовским меркам столом! Чего на нем только нет: и все виды знаменитых московских сладостей (начиная с шоколадных конфет и заканчивая нежнейшим зефиром), среди которых особое место занимают пирожные «Миндальное» и «Картошка»; и призывно манящие бутылки с «Байкалом» и «Тархуном» – изумительная по тем временам вкуснятина, с которой нынешние жалкие газировки не идут ни в какое сравнение; и давно уже превратившаяся в сказочный миф колбаса под чарующим названием «Сервелат», бывшая тогда в страшном дефиците, за которой нам пришлось отстоять в очереди несколько часов!
На, специально принесенных из интернатской столовой, подносах красовались даже совершенно экзотические в нашем «сиротнике» мандарины, которые смотрелись совсем уж каким-то фантастическим новогодним чудом – мы еле удержались, чтобы не слопать их все еще до начала застолья! А венчал все это небывалое великолепие хит любого советского праздника – торт «Птичье молоко», в поисках которого мы объездили пол-Москвы!
Здесь надо обязательно заметить, что мы тогда еще, слава богу,
