Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко
Другой же случай касался моего одноклассника Шурыгина Миши. Его вообще в двухмесячном возрасте случайно обнаружили на помойке, принесенным туда чуть ли не в авоське. То есть, мамаша ребенка не нашла в себе силы дойти даже до больницы – снесла малыша к выгребной яме. Эту мерзавку, конечно, вычислили и даже осудили, но каково потом было узнать ребенку, что его выбросили на мусорную свалку вместе с объедками?!
Какому-нибудь обычному человеку из благополучной семьи такого потрясения хватило бы на всю оставшуюся жизнь, но для многих детдомовцев подобный трагический жизненный старт является лишь началом их дальнейших злоключений и хождений по мукам, а вполне себе предсказуемый мрачный финиш означает конец беспрерывных страданий…
Люди часто вспоминают и к месту, и не к месту про знаменитое выражение Достоевского о «всей гармонии мира, которая не стоит слезы одного замученного ребенка». И хватает же им охоты заниматься пустопорожней болтовней! Да горючими детскими слезами давно уже можно затопить весь мир, а взрослым хоть бы хны – кто и когда обращал на них внимание?! Но не будем о грустном, а пойдем потихонечку дальше, рассказывать о вещах еще более ужасных…
Глава 24
Началось в колхозе утро!
Из народного творчества
Окончив с горем пополам 3 класс, мы разъехались на лето по пионерским лагерям, чтобы уже осенью вновь собраться вместе и шагнуть в Старший корпус. Сколько радостных впечатлений получил я от встречи с отдохнувшими одноклассниками, но на душе почему-то было тревожно. Как-то встретят нас здесь?.. Да и от Лехи Акимова, своего старого друга, я ничего хорошего о предстоящей нам жизни не слышал. Он говорил мне, что Старший корпус очень сильно отличается от Младшего, но я даже представить себе не мог, до какой степени! Казалось бы, не произошло ничего особенного. Просто мы из одного крыла здания перешли в другое, но как же круто, причем в самую, что ни на есть, худшую сторону, изменилась наша жизнь!
В первый же день ко мне на лестнице подошел какой-то придурковатый малый с идиотской ухмылкой на деформированном от побоев лице и безбожно коверкая слова своим беззубым ртом, спросил: «Слушай, парень! Тебя старшие еще не мудохали?». «Что еще за старшие? И почему они должны меня мудохать?!» – неприятно удивился я. «Ну, увидишь все сам сегодня вечером». Он заговорщически похлопал меня по плечу и слинял в неизвестном направлении. Не успел я как следует задуматься над этой странной загадкой, как мимо меня медленно прошествовал огромного размера старшеклассник. Не поворачивая головы в мою сторону, он повелительно бросил мне через плечо: «Новенький? Пиздуй за мной!».
Я собрался было ослушаться странного незнакомца и даже сказать, что никуда с ним не пойду, но тут его товарищ, идущий следом, отвесил мне такого смачного пенделя, что я кубарем скатился с лестницы. «Тебе же сказано было – идти за Лукой! Оглох, что ли?!». Он схватил меня за шиворот, и дотащил до палаты, в которой уже сидели ребята из нашего класса. Перед ними, как гора, возвышался тот самый здоровенный парень, которого я имел неудовольствие видеть несколькими минутами ранее. Он держал речь перед испуганными четвероклассниками: «Слушайте сюда, бандерлоги! Меня зовут Игорь Лукавин, для вас я Лука, усекли? Сейчас вы будете по очереди получать кулаком в ваши чахлые «души»! И не дай бог кто-нибудь из вас заноет – отхуячу так, что даже воспиталка не узнает! Тем же, кто достойно пройдет испытание – добро пожаловать в Старший корпус!».
Итак, вся процедура нашей «прописки» на новом месте состояла в том, что мы, выходя по одному, получали по пять ударов в грудь на удержание. Но каких ударов! Ни о каком удержании не могло быть и речи! Мощные кулаки звероподобного Луки заставляли нас отрываться от пола и лететь, подобно космонавтам в невесомости, через всю палату в противоположный угол комнаты! Мы сразу же окрестили этот необычный способ нанесения побоев «стыковкой со шкафом»! Как выяснилось позже, никто из старших не умел бить так сильно и жестко, как Лукавин. Он словно готовился к каким-то очень важным в своей жизни соревнованиям, а мы служили ему удобными метательными снарядами.
Этот Лука вообще был тем еще дуроломом! Его боялись не только чужие, но и свои. Обладая совершенно феноменальной для старшеклассника силой (Лукавину ничего не стоило во время тренировки посадить себе на плечи какого-нибудь малыша и пробежать, таким образом, несколько километров), он нагонял ужас на всех, с кем его когда-либо сводила судьба! Благодаря своим бойцовским качествам и постоянной готовности продемонстрировать их в деле, Лука завоевал непререкаемый авторитет в Старшем корпусе. Рассказывали, что однажды он вышел один против целой толпы пришедших в интернат нетрезвых гопников, набил морды самым наглым и недовольным, а остальных обратил в паническое бегство и рассеял по окрестностям! Дело же было так.
Как-то некий пьяный оппосум, по трагической для себя случайности, забредший на территорию интерната, решил (извиняюсь за грубое выражение) выебнуться на первого же попавшегося ему детдомовца ну и, разумеется, был тут же им довольно свирепо опиздюлен! Будучи человеком явно суицидального склада, на следующий же день он привел под неприступные стены инкубатора толпу таких же сказочных долбоебов человек в двадцать. Всем им тоже не терпелось испытать на себе крутой нрав детдомовской банды, которая не знает ни жалости, ни пощады…
Не успели эти идиоты прокричать: «Что же вы попрятались, как крысы, гребанные сироты!», как из здания интерната вне себя от ярости выскочил Игореха Лукавин, по прозвищу Лука и первыми же двумя страшными ударами буквально снес с лица земли двух самых голосистых гопников! Вся остальная толпа, не ожидавшая от «гребанных сирот» ничего подобного, на несколько секунд, что называется, выпала в осадок, пребывая в совершеннейшем ахуе, а затем, побросав принесенные с собой кирпичи и бутылки, ломанулась, куда глаза глядят! Еще через минуту вслед за ними, страшно матерясь и улюлюкая, уже неслась огромная ватага разъяренных детдомовцев, встречу с которыми они наверняка запомнили на всю свою оставшуюся жизнь!
По счастью, впоследствии я не так часто сталкивался с Лукой, поскольку он верховодил в другом отряде, но к несчастью, за
