Гюстав Курбе - Герстл Мак
Первоначально Курбе использовал для пейзажного фона лес за рекой Майн, напротив Франкфурта, но, возвратясь в феврале в Орнан, заменил этот пейзаж лесом Левье возле деревни Флаже, потому что, как он объяснил Вею, было «начало весны… когда все, что растет у самой земли, уже зеленеет, к вершинам больших деревьев поднимаются соки, и только дубы, которые всегда запаздывают, еще сохраняют сухую зимнюю листву. Сюжет картины требовал показать именно это время, но чтобы не заполнять холст нагими деревьями, какими они бывают в такие дни [в Германии], я предпочел изобразить нашу родную Юру… Я вписал пейзаж… лес наполовину голый, наполовину вечнозеленый»[217]. Курбе всегда умел остро наблюдать природу, описания его отличаются живостью и точностью. Здесь ему не приходилось подыскивать слова, как при попытках излагать абстрактные и философские идеи.
Глава 15
Мастер и ученики
На время пребывания в Германии Курбе оставил мастерскую на улице Отфёй на попечение своей сестры Зоэ и своего приятеля г-на Николе — товарища Прудона по тюремному заключению. Во Франкфурте он получил от них письмо, что двое русских хотят купить все находящиеся в мастерской картины. Перспектива такой неожиданной удачи привела Курбе в восторг, и он запросил 76 тысяч франков. Но сделка не состоялась: русские бесследно исчезли, а художник обозвал Зоэ и Николе идиотами и неумехами. Правда, негодование его, кажется, вскоре улеглось, потому что в 1862 году он написал портрет Николе.
Вероятно, перед самым отъездом во Франкфурт Курбе приобрел в Орнане участок земли, на котором собирался построить мастерскую. Эту мысль он вынашивал уже давно; еще в ноябре 1854 года он писал Брюйасу: «Я собираюсь купить участок для постройки мастерской. За него просят тысячу франков. Мне не хочется платить так много: считаю, что это дорого. Тем не менее придется на это пойти, так как место мне очень подходит»[218]. Это мог быть тот участок, который он облюбовал в окрестностях Орнана на безансонской дороге. Здание удалось возвести лишь в 1861 году. Макс Клоде, скульптор из Салена и друг Бюшона, так описывает мастерскую, где побывал в 1864 году: «В ней царил полный беспорядок: холсты, прислоненные к стенам, книги и газеты на полу, банки с рептилиями на полках, на стенах — первобытное оружие, подаренное геологом Марку, коробки с красками, одежда и т. д. Все это вперемешку. Мастерская была просторная. На выступе стены под потолком Курбе написал две превосходные фрески: „Вид Шельды“ при впадении в море и „Сена в Бужевале“, с деревьями, отражающимися в воде»[219]. Мастерская сохранилась доныне; теперь в ней винный склад, набитый бочками с вином и принадлежащий вино- и хлеботорговцу г-ну Маргье.
Весной 1859 года Курбе написал в Орнане еще две большие охотничьи сцены — «Олень с самкой в лесу» и «Насторожившаяся косуля»; один или два пейзажа и портрет Жозефа Лебёфа — нищего скульптора, который взамен сделал статуэтку Курбе в рабочей блузе. «Вид Орнана» был, вероятно, написан в 1859 году или на год раньше. Сравнение его с фотографией той же местности девяносто лет спустя характеризует неизменность облика провинциального городка и реалистическую трактовку сюжета Гюставом Курбе.
В июне художник вместе с Александром Шанном отправился в Гавр. Согласно много более поздним воспоминаниям Шанна, они ехали с группой ботаников, но музыкант, наверное, спутал эту экскурсию с поездкой в Монпелье в 1857 году. Шанн так описывал их первую встречу с Эженом Буденом, стяжавшим наибольшую известность своими маленькими светлыми картинами, изображающими побережье, море и небо, и оказавшим решающее влияние на молодого Клода Моне: «Вот мы и на Парижской улице в Гавре… Курбе замечает на витрине писчебумажной лавки небольшие марины, тщательно написанные на дощечках, и тут же требует адрес художника, чтобы лично его поздравить. Нас направляют к г-ну Будену, тогда еще очень молодому [на самом деле ему было тридцать шесть]… Вы представляете, как встретил нас г-н Буден, тут же вызвавшийся быть нашим проводником в этих краях. Уже назавтра он свез нас в Онфлер и устроил в деревенской гостинице на склоне скалы»[220].
Гостиница оказалась той самой фермой Сен-Симеон, которая принадлежала папаше Тутену и которую пейзажисты писали так часто, что ее прозвали «Нормандским Барбизоном». Курбе увековечил свое пребывание в Онфлере четырьмя картинами: «Сад мамаши Тутен», написанный на ферме, «Утесы Онфлера», «Заход солнца над Ла-Маншем» и «Устье Сены».
Энергия Курбе подхлестнула Будена. 16 июля он заносит в записную книжку: «Визит Курбе. Ему понравилось все, что он видел. По его словам, я бесспорно вправе считать себя одним из самых талантливых людей нашей эпохи. Ему показалось, что моя живопись недостаточно интенсивна по цвету, и тут он, возможно, прав… Но он заверил, что не многие пишут так же хорошо, как я»[221]. Два дня спустя Буден записал: «Возвратились с Курбе из Онфлера. Провели с ним и Шанном фантастический вечер у Дрейля, где чудовищно шумели. Головы шли кругом, разум мутился. Курбе излагал свое кредо, и — само собой — совершенно невразумительно… Мы пели, кричали, вопили так долго, что рассвет застал нас еще со стаканами в руках. По дороге домой мы затеяли шум на улице, что было крайне непристойно… Сегодня утром головы у нас разламывались… Мы наблюдали Курбе за работой: он отчаянный малый. Концепция его отличается широтой, ее можно принять, но тем не менее она, на мой взгляд, груба, да и пренебрегает деталями… Я нахожу его очень решительным, но не превратили ли его в фанатика те, кто называл этот фанатизм эксцентричностью?»[222]
Шанн тоже описывает другую неожиданную встречу в
