Крёстные матери. Женщины Коза ностры, Каморры, Ндрангеты - Алекс Перри

Это недоверие заставляло многих боссов скрываться. Большинство искало убежища в секретных подземных бункерах, глубоко зарытых в сельской местности. Это было не так плохо, как звучало. Боссы обставляли свои бункеры светильниками, телевизорами, кухнями и удобными кроватями. Некоторые строили свои убежища в скалах, чтобы иметь вид на море и закат. Другие наслаждались идиллическими местами в садах или оливковых рощах. Однако Пеше, будучи инстинктивно территориальными, строили свои бункеры в городе, часто под собственными домами. Прежде чем его арестовали в 2005 году, отец Джузеппины годами скрывался в бункере, который потратил тысячи евро на обустройство под полом дома своей матери, бабушки Джузеппины.

Если уважение было для Пеше всем, то позор был неприемлем по той же причине. Предателей и неверных нужно было не просто убить. Они должны были исчезнуть с лица земли и не оставить никаких напоминаний о бесчестии, которое навлекли на семью.

К 2010 году Микеле Престипино расследовал ряд смертей в Калабрии, включая некоторые, официально зарегистрированные как самоубийства, которые, он подозревал, были убийствами чести. В одном из самых недавних случаев вдова по имени Доминика Легато в 2007 году прыгнула насмерть с балкона в Розарно. По крайней мере так сказал полиции ее сын. Джузеппина, Кончетта и каждая женщина в Розарно подозревали другую версию событий, как и коронер, обнаруживший ножевые раны на руках Доминики, что указывало на то, что она пыталась отбиться от нападавших, когда падала. Через несколько месяцев мужчина из Розарно, с которым, как говорили, у Доминики был роман, также исчез.

Полная ярость гнева Ндрангеты Розарно могла быть ужасающей. Еще более тревожным было то, как Ндрангета могла поддерживать эту ярость. В 1979 году, когда ей было двадцать пять, муж Кончетты Терезы Галлучи, каменщик, погиб в результате несчастного случая, упав с четвертого этажа здания, которое он помогал строить для Пеше. У Кончетты и ее мужа было трое детей. Более десяти лет спустя она завела отношения с двадцатитрехлетним Франческо Алькури. Однажды ночью в ноябре 1993 года в Розарно Алькури получил девять пулевых ранений в пах и умер через одиннадцать дней в муках. Кончетте, которой сейчас было сорок, удалось бежать в Геную на севере Италии, где жила ее сестра. Один вечер, через четыре месяца после приезда, она открыла входную дверь своей сестры и получила пулю в голову. Затем нападавшие застрелили 72-летнюю мать убитой, когда та в ночной рубашке вбежала в гостиную, а потом убили ее 22-летнюю племянницу, пока та спала в своей постели.

Пеше были крайне скрытны в отношении собственных семейных позоров. Не для них было внимание, сопровождавшее обнаружение мертвого тела. Давным-давно Пеше рассчитали, что раз кладбище Розарно – самое очевидное место для сброса тела, то оно будет последним местом, где кто-то станет искать. Там, под полом в семейной часовне, был похоронен дед Джузеппины, Анджело Ферраро, убитый за связь на стороне. Рядом с ним лежала Аннунциата Пеше, кузина Джузеппины, которая предала мужа и всю Ндрангету, сбежав с полицейским. Похищенная с улицы средь бела дня в 1981 году, она была застрелена в шею боссом Антонино Пеше, в то время как ее старший брат Антонио наблюдал. Наградой Антонио за его непоколебимую верность стало повышение до доминирующего положения внутри ндрины для него и его ближайшей семьи.

Подобные убийства не оставляли сомнений в цене предательства. Мера отчаяния многих женщин Ндрангеты заключалась в том, что мужчины постоянно находили необходимым их совершать. Возможно, это было неизбежно. Матери Ндрангеты знали, что их сыновья вырастут убийцами и наркоторговцами, которым суждена тюрьма и ранняя могила. Они знали, что их дочерей выдадут замуж, как и их самих, едва достигших половой зрелости, за более старшего, жестокого, преступного мужа. Они ожидали, что потеряют и своего жестокого, преступного мужа из-за смерти или тюрьмы. Столкнувшись с жизнью, в которой то, что Кончетта называла «бессердечными мужчинами» Розарно, гасили весь свет и радость в мире, едва ли удивительно, что женщины городка хватались за любую крупицу сладости, которую могли найти.

Многие мужчины, казалось, понимали это. Их реакцией было не ослабление хватки, а упреждающие действия, особенно когда, оставшись без мужа (умершего или в тюрьме), жена члена Ндрангеты оказывалась одна. Кузина Кончетты, Джузеппина Мультари, была заперта дома как рабыня с того дня в 2005 году, когда мужчины Каччола убили ее мужа, их же кузена, за то, что он был наркоманом. Когда ее брат попытался противостоять Каччола по поводу их обращения с сестрой, он тоже исчез.

Когда муж Кончетты, Сальваторе, попал в тюрьму, ее отец и брат решили почти полностью запретить ей выходить из дома. Но такая ограниченная консервативность ослепила их перед фактом, что они живут в двадцать первом веке, где дружба – или нечто большее – всегда на расстоянии клика. «В землях Ндрангеты интернет – это открытое окно в закрытый мир, – сказала Алессандра. – Он знакомит женщин со свободным миром. Он склонен провоцировать своего рода эмоциональный прорыв».

Так и произошло с Кончеттой. «Она начала исследовать мир через интернет», – сказал Джузеппе Креаццо, прокурор в Пальми, который позже будет расследовать дело семьи Каччола. Кончетта обнаружила, что ей нравятся новости о знаменитостях: очаровательные люди, ведущие прекрасную жизнь. Она представляла, как знаменитые пары вместе смотрят закаты и выходят по вечерам. Вскоре, по словам Креаццо, она начала искать друзей для себя. Она зарегистрировалась в Facebook. И медленно внутри нее начало расти чувство. «Каждый день, – сказал Креаццо, – Кончетта чувствовала себя все более и более готовой к бунту».

К середине 2009 года Кончетта регулярно переписывалась с мужчиной из Розарно, переехавшим в Германию. Джузеппина, более решительная, зашла дальше своей подруги, начав тайный роман с мужчиной по имени Доменико Костантино, с которым она работала на семейной фабрике по производству засахаренных фруктов. «Он был первым мужчиной, который когда-либо заботился о моих детях, – сказала Джузеппина. – Он был первым мужчиной, который уважал меня как женщину, первым, кто когда-либо любил меня».

Почти в любом другом месте Европы любой из этих романов заслуживал бы осуждения или, возможно, понимания. В Розарно Кончетта и Джузеппина рисковали жизнью. Мерой безлюбовности их жизней было то, что обе женщины без колебаний шли на эту опасность.

X

В Пальярелле карабинеры наблюдали за развитием еще одной запретной связи.

Для Дениз день рождения без Леи сменился Рождеством без Леи, затем Новым годом без Леи – все они прошли в квартире Леи, наверху, над ее матерью.