Александр Македонский. Царь Всего - Сергей Иванович Ковалёв

Александр имел тем больше оснований быть недовольным, что, по словам Гефестиона, Каллисфен первоначально согласился на проскинесис, но в решительную минуту не сдержал своего обещания. С этого момента между царем и его придворным историографом наступило резкое охлаждение. Недовольство царя усилилось еще больше, когда ему стали рассказывать, что Каллисфен «ходит с гордым видом и хвастается, что он-де уничтожил тиранию, а мальчишки бегают за ним, считая его одного свободным человеком среди остальных тысяч». «Мальчишки» – это были пажи. Действительно, Каллисфен сразу стал пользоваться у них огромным авторитетом. Поэтому нет ничего удивительного, что, когда заговор был раскрыт, Каллисфена стали обвинять не только в соучастии, но и в подстрекательстве. Однако никаких прямых улик против него нес было. Ни один из заговорщиков не назвал его имени, хотя они выдали всех своих соучастников. Мнение самого Александра на этот счет колебалось. В письмах, отправленных сейчас же после раскрытия заговора, он пишет, что «пажи» под пыткой сознались в том, что они организовали все сами, без помощи кого-нибудь другого. Но позднее, в письме к Антипатру, он говорит: «Пажей побили камнями македоняне, Каллисфена же я сам накажу».

По-видимому, Каллисфен непосредственно в заговоре не участвовал и ничего не знал о нем. Но после того, как он отказался от земного поклона, «мальчишки», действительно, стали за ним «бегать», а он говорил о свободе, которую попирает новая тирания Александра. Если даже его речи и не содержали прямого призыва к убийству царя, они во всяком случае падали на благоприятную почву и ускорили формирование заговора. Таким образом, Каллисфен фактически стал идейным вдохновителем заговорщиков, чем и объясняется суровая расправа с ним Александра. Он был арестован и впоследствии, уже в Индии, умер в заключении от болезни.

Судьба Каллисфена ускорила расхождение между Александром и его великим учителем Аристотелем. Это расхождение было вызвано теми же самыми причинами, которые толкнули в оппозицию Каллисфена: разрывом царя с традиционной политикой греков в восточном вопросе и его стремлением к самодержавию. Мы уже знакомы со взглядами Аристотеля на «варваров». Развивая эти взгляды, он советовал Александру быть по отношению к грекам «вождем», а по отношению к «варварам» – «деспотом». Но Александр, как мы видели, не следовал этому правилу. Он проводил идею «смешения» греков и варваров, причем и для тех и для других хотел стать неограниченным монархом. Такова была основная причина расхождения. Что же касается дела Каллисфена, то оно обострило личные отношения между Александром и Аристотелем, хотя и не вызвало никаких серьезных практических последствий для философа. Откликом этой вражды служат некоторые исторические произведения, (вышедшие из школы Аристотеля, в которых выступает резко-отрицательное отношение к Александру и всем его мероприятиям.

Глава XIV

Индийский поход

Поздней весной 327 г. до н. э. македонские войска покинули Бактрию. Целью нового похода была Индия. Этот поход Александра ясно показывает, что в планы царя, действительно, входило создание мировой монархии. Никакими другими соображениями стратегического или политического характера нельзя объяснить индийского похода. Когда-то в персидскую монархию действительно входил северо-западный угол долины Инда, но это было при Дарии I, в эпоху высшего расцвета персидского могущества. Позднее индийские владения фактически были потеряны, так что Александр для оправдания индийского похода не мог ссылаться на необходимость покорить все сатрапии персидского государства, Тем более, что в Индии, как увидим ниже, он не ограничился завоеванием Пенджаба, т. е. долины Инда и его притоков, а пытался проникнуть и в долину Ганга, которая уже во всяком случае никакого отношения к персидской монархии не имела.

Битва при Гидаспе

Но, помимо идеи мировой монархии, Индия, о которой в греческом обществе ходили самые фантастические рассказы, сама по себе привлекала Александра. При склонности царя ко всему таинственному и необычайному, при его жажде сверхчеловеческих подвигов именно индийский поход должен был казаться ему особенно заманчивым.

В 327 г. до н. э. армия Александра сильно отличалась от той, с которой он перешел Геллеспонт. Во-первых, она стала значительно больше, увеличившись за счет пополнений, присылаемых из Македонии, и наборов, производимых на месте. Во-вторых, в нее входило теперь много персов, бактрийцев, согдийцев и других племен восточного Ирана. Изменение состава армии требовало и соответствующего изменения ее организации и тактики. Но в еще большей степени эти изменения вызывались характером военных действий, которые македонянам пришлось вести последние годы. Для борьбы с партизанами восточного Ирана старая македонская военная организация не годилась. Армия была слишком тяжела и неповоротлива, чтобы бороться с неуловимыми степными наездниками. Поэтому Александр провел в своем войске ряд важных реформ. Для придания большей подвижности тяжелой коннице, она была разделена на самостоятельные отряды, гиппархии, куда входили всадники с разным вооружением, причем, по-видимому, не только македоняне. Гиппархии, в свою очередь, состояли из более мелких подразделений. Нужно отметить также введение новых родов войск по персидскому образцу: гиппаконтистов, т. е. конных копейщиков, и гиппотоксотов, конных стрелков из лука. Эти части вербовались из туземных элементов. В партизанской войне трудно было действовать большими войсковыми массами. Отсюда выросла новая тактика. Александр начинает применять деление войска на совершенно самостоятельные отряды, включавшие в себя различные роды войск и действовавшие под начальством отдельных командиров.

Уходя из Бактрии, Александр назначил ее наместником македонянина Аминту и оставил ему крупный отряд войск.

С некоторыми индийскими князьями были предварительно завязаны дипломатические сношения. В Пенджабе существовало тогда несколько мелких самостоятельных государств, которые враждовали друг с другом. Это значительно облегчало Александру задачу покорения долины Инда. По выходе из Бактрии армия сначала двигалась старой дорогой, но Гиндукуш перешла по более короткому западному пути. После отдыха в Александрии Кавказской, осенью 327 г. до н. э., армия свернула на восток и вступила в долину реки Кофена (теперь Кабул). Это был единственный удобный путь, связывавший восточный Иран с Пенджабом. Александр разделил войско на две колонны. Меньшая, под начальством Гефестиона и Пердикки, должна была идти вдоль реки к югу от нее. Ее задачей было, подойдя возможно скорее к Инду, построить на нем мост. Главные силы под командой самого Александра вступили в горную страну, лежавшую к северу от Кофена, также держа направление к Инду.

Колонна Гефестиона и Пердикки довольно легко справилась с своей задачей и быстро достигла Инда. Гораздо тяжелее пришлось главным силам. В горах к северу от Кофена жили сильные и воинственные племена аспазиев и ассакенов. Особенно трудно