Гюстав Курбе - Герстл Мак
Сам Курбе не сумел признать свою связь с нарождающимся импрессионизмом, и его оценка работ молодых мастеров была далеко не восторженной. Существует рассказ, возможно апокрифический, что он убеждал свою сестру Жюльетту посетить выставку Мане, но сам пойти на нее отказался. «Предпочитаю не встречаться с этим молодым человеком, хотя он симпатичен, трудолюбив и всеми силами старается пробиться. Мне пришлось бы сказать ему, что я ничего не понимаю в его живописи, а я не хочу его огорчать»[140].
Следует помнить, что Курбе, вероятно, видел кое-что из ранних произведений импрессионистов, но не мог видеть их более зрелых работ; он окончательно покинул Париж в 1872 году, за два года до их первой выставки. Единственным из вождей новой школы, кого он знал лично, был Клод Моне, которого он любил как человека и слегка насмешливо, хотя и снисходительно относился к нему как к художнику. К тому же в то время Моне только начинал свои эксперименты в нетрадиционной технике живописи. Каково было бы мнение Курбе об импрессионистах, проживи он подольше и имей больше возможности познакомиться с их зрелым творчеством, можно только предполагать, но не исключено, что ему пришлись бы по вкусу эти светлые, воздушные полотна, так радикально отличающиеся от его более темных и более материальных композиций.
Гюстав Курбе определил реализм как «по сути своей демократическое искусство», и его определение было весьма точным: в середине XIX века связь между французским искусством и французской политической жизнью была исключительно тесной. Глубокие социальные изменения, последовавшие за революцией 1848 года, раскололи нацию на враждующие группировки: почти все художники и писатели, присоединившиеся к бунту против традиционных школ, более или менее открыто бунтовали и против реакционного правительства, тогда как самые суровые их критики поддерживали консервативный режим. «Государственный переворот — вот что вынудило реализм к оппозиции, — писал Кастаньяри. — До государственного переворота реализм был всего-навсего художественной теорией, после него он стал социальной доктриной, протестом республиканского искусства»[141]. Крайне сплоченная группа либеральных и радикальных социальных философов, возглавляемая Прудоном и провозгласившая величие труда, настаивала на том, что крестьяне и рабочие заслуживают того, чтобы их со всей серьезностью изображали и в печатных изданиях и в картинах. Научные изыскания и открытия, особенно в области биологии, также способствовали разрушению устарелых мерок и норм: еще до публикации в 1859 году «Происхождения видов» Дарвина представление о человеке скорее как о земном, чем о небесном создании получило широкое распространение и начало размывать искусственные классовые перегородки.
Реалистическое направление в живописи имело двойников в других искусствах: скульпторы, композиторы, поэты, драматурги и особенно прозаики приняли общие принципы реализма, используя их в соответствии со своими профессиональными задачами. Основателем реалистической школы в прозе явился Шанфлери, плодовитый и умный, но чуждый вдохновения писатель, чьи произведения сегодня редко читаются и чье место вскоре заняли более одаренные Гюстав Флобер, Эдмон и Жюль Гонкуры и Эмиль Золя. Шанфлери, настоящее имя которого Жюль Франсуа Феликс Юссон, родился 17 сентября 1821 года в Лане, где его отец зарабатывал на скромное существование, исполняя обязанности секретаря муниципалитета. Приехав в 1838 году в Париж, Шанфлери проработал год без жалованья рассыльным в книжной лавке, после чего вернулся в Лан, где нашел место в типографии. В 1843 году он возвратился в Париж, твердо решив стать писателем, а пока что зарабатывая на жизнь статьями по искусству в различных журналах. Первые книги его рассказов появились в 1847 году; с этого момента он непрерывно публикует романы, повести, очерки и статьи. В зрелом возрасте он женился на Мари Перре, крестнице Делакруа, и с 1872 года до смерти, последовавшей в декабре 1889 года, занимал пост хранителя при национальном фарфоровом заводе в Севре.
Курбе и Шанфлери познакомились, вероятно, еще в феврале 1848 года, когда Курбе сделал заставку для «Ле салю Пюблик», соиздателем которого был Шанфлери. Именно в Салоне 1848 года критик впервые увидел картины Курбе и тут же стал одним из самых пылких поклонников и преданных защитников художника. «В Салоне этого года слишком мало внимания было уделено такому крупному и сильному произведению, как классическая „Вальпургиева ночь“… Я говорю это, чтобы о нем вспомнили! Тот неизвестный мастер, что написал эту „Ночь“, обязательно станет большим художником»[142]. В последующие годы Шанфлери пишет ряд статей, превозносящих творчество Курбе, хотя после 1855 года его энтузиазм начинает остывать. В 1853 году Курбе написал портрет Шанфлери в профиль, который модель сочла далеко для себя не лестным.
Художник-реалист и писатель-реалист обладали дополняющими друг друга дарованиями, сочетание которых оказалось весьма полезным для общего дела: Курбе, человек необразованный, но творческий, вносил свой вклад, поставляя сырой материал, конкретные примеры, которые его более эрудированный коллега положил в основу сформулированной им теории реализма. Однако Шанфлери, этот «Курбе в литературе»[143], неоднократно и вполне искренне отрицал свое намерение или желание выдвигать какую бы то ни было доктрину. «Всех, кто высказывает новые идеи, называют реалистами, — писал он в 1855 году. — Г-н Курбе — реалист, я — реалист; так утверждают критики, и я им не препятствую… Слово это отталкивает меня своим педантичным окончанием. Я боюсь всяких школ, как холеры, и больше всего меня радует встреча с ярко выраженной индивидуальностью. Вот почему, на мой взгляд, г-н Курбе — современный человек»[144]. В письме к Бюшону, написанном, по-видимому, в том же году, Шанфлери повторяет: «Что до реализма, я считаю это слово одной из лучших шуток нашей эпохи. Извлечь из него пользу сумел один Курбе благодаря сильной вере, которая, к счастью, ниспослана ему и не оставляет в нем места для сомнений. Долгое время мне мешала воспользоваться этим ярлыком моя искренность: я не верю в него. Реализм стар как мир, реалисты существовали во все века…»[145].
Отвращение Шанфлери к ярлыкам не помешало ему опубликовать в 1857 году книгу, озаглавленную «Реализм». А Макс Бюшон, все еще находившийся в изгнании в Швейцарии, написал короткую брошюру «Обзор суждений
