Раздумье о вере - Алексей Борисович Якушевич
Как-то в середине поста мне пришлось быть на квартире у Выродова, чтобы взять у него на время чемодан. Вытащив из-под кровати чемодан, Выродов открыл его, чтобы удостовериться, что он пуст. Но он не был пустым: в нем лежали заржавевшие цепи-вериги.
В стремлении к наживе за счет верующих от «пастырей» не отстают и пристроившиеся к церкви «младшие братья во Христе» — тунеядцы в виде церковных старост, пономарей, дьячков, регентов, казначеев, звонарей и т. п.
Каждый из этих церковных деятелей получает зарплату, состоящую из подаянии верующих, и, кроме того, изыскивает дополнительные пути наживы. У церковных старост средством грабежа верующих является торговля свечами, крестиками, просфорами и многими другими «святыми» предметами. Себестоимость каждой приобретенной ими свечи — 20 копеек, а продают они ее верующему по 3 рубля и более. Кроме того, большинство одних и тех же свечей попадает в продажу по нескольку раз.
В дни больших праздников, когда все подсвечники заняты горящими свечами и целые кучи еще не зажженных свечей ждут своей очереди, чтобы быть сожженными в «жертву богу», церковные старосты забирают их с подсвечников и продают вторично, а деньги за них спокойно кладут себе в карман. Подобным образом поступают они с просфорами, когда все просфоры уже проданы, а желающие их купить еще есть. Из проданных просфор священник должен вынимать частички «за здравие» или «за упокой», но, находясь в содружестве по обману людей с церковным старостой, он этого не делает, а передает старосте уже один раз распроданные просфоры для вторичной продажи. Деньги за обман верующих они делят между собой. Такие комбинации проводятся во всех церквах, какие я знаю: в Покровском соборе, Филипповской церкви, Успенской и Николаевской церквах Запорожского благочиния и др.
Пристроившись на такую «духовную» должность, «младшие братья во Христе» обычно не хотят с нее уходить. Претенденты на эти должности часто устраивают скандалы и в пылу ссор уличают друг друга в воровстве. Кроме этих «официальных» лиц вокруг церкви орудуют также разные «блаженные», «молитвенники», «знахари», «шептуны», «прорицатели», «странники» и т. п. Как мухи на мед, стремятся они к дармовым доходам от религиозного дурмана.
Обманом, ложью, показным молитвенным рвением они тоже стремятся урвать себе часть доходов церкви. Они отращивают волосы и бороды, надевают на грудь большие кресты или несколько всевозможных крестов и иконок, непрестанно что-то шепчут себе под нос, беспрерывно крестятся, и в то же время их хищные глаза выискивают доверчивого человека, чтобы поживиться на нем.
Чтобы вызвать у людей неуверенность в завтрашнем дне, апатию к жизни, они распространяют слухи и так называемые «святые письма», предсказывая скорый «конец света», советуют предаваться лишь покаянным молитвам в ожидании «страшного суда», так как все погибнет при «светопреставлении».
«Пророчества» подобных писем из года в год не исполняются, но все же среди верующих ими сеются вредные сомнения, неуверенность, страх перед будущим.
Самого разного сорта проходимцы и тунеядцы процветают на благодатной для них почве религиозного дурмана. «Божьи» храмы служат для них сборными пунктами и сферой их деятельности.
Служители культов нередко способствуют распространению самого дикого мракобесия и суеверий, своим авторитетом поддерживая их в глазах верующих. Помогая друг другу в обмане людей, обе стороны преследуют все ту же цель — поживиться за счет доверчивого человека.
Проживающая в Запорожье, в поселке Чкалова, Костенко Евдокия решила отличиться на «духовном» поприще. Для этого она, подчистив кирпичным порошком медную оправу на иконе богородицы, стала убеждать соседей, что ее дом удостоился явной «благодати божьей» и бог, посетив ее, «обновил» в доказательство ее праведности икону.
Первое, что она предприняла, — это начала собирать деньги на покупку масла в лампаду к этой иконе. Не довольствуясь небольшими пожертвованиями, обратилась за помощью к священнику Николаевского молитвенного дома города Запорожья Олефиру Андрияну. Усмотрев в этом «чуде» дополнительный источник дохода и для себя, Олефир, предварительно договорившись с Костенко о дележе дохода, посоветовал служить специальный благодарственный молебен «всевышнему» за то, что он обратил свой взор на его приход.
Для большего дохода нужно было собрать побольше людей. С этой целью Олефир заранее оповестил верующих во время богослужения в церкви о «новоявленной чудотворной» иконе и о предстоящем молебне.
Молебен состоялся. Денег было собрано много. И Олефир и Костенко были довольны. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Был объявлен еще один молебен. Но тут-то их и подвела икона. Костенко не учла того, что медь имеет свойства окисляться и темнеть. Когда верующие собрались на второй молебен и Олефир, облачившись в священнические одежды, открыл ширму, закрывавшую икону, все увидели, что оправа на иконе уже не блестит, а опять стала темной. Шарлатанство было разоблачено, молебен не состоялся.
Одно время в Запорожье подвизался некий «раб божий» Георгий. Этот еще сравнительно нестарый человек для большей популярности своей «святой» личности отпустил себе бороду и длинные волосы, выдавая себя за «благочестивого странника», посещающего «святые места» Печерских, Почаевских и других лавр и монастырей. Часто посещая службы в церквах города, он старался завязывать как можно больше знакомств с верующими. В разговорах с ними он обычно, чтобы не вызвать подозрений, старался узнать адреса, где есть больные. Затем он являлся по этим адресам, расспрашивал о болезни, сочувствовал, рассказывал о чудесных исцелениях подобных болезней, советовал «лечиться» в «святых местах».
Когда больной поддавался этим советам, Георгий говорил, что он как раз собирается ехать молиться в Почаевскую лавру и может, ради христианского сострадания, исполнить поручение больного — отслужить за него молебен. Получив от доверчивых людей деньги на проезд, на уплату за молебен, на свечи, просфоры и, конечно, некоторую долю за его «труды» и «доброту», он уходил. Во время подобных разговоров Георгий, однако, не ограничивался вопросами медицины. Он как бы невзначай предлагал домашним больного купить то лакированные босоножки у одного из его знакомых, то какую-либо другую вещь. Если в этом доме не находилось покупателя, он просил сообщить ему, если узнают, кому нужно. Цены
