Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов - Лев Яковлевич Лурье
Сенсацией должен был стать фильм о Тарновской, который сразу после войны задумали сделать итальянские титаны кино Лукино Висконти и Микеланджело Антониони. В нем впервые использовался прием, который потом прославил японца Акиру Куросаву в фильме «Расемон»: одна и та же драматическая история в изложении нескольких героев, представляемая абсолютно различной. В «Деле Тарновской» об обстоятельствах убийства графа Комаровского должны были рассказать все трое обвиняемых: сама Тарновская, Наумов и Прилуков. К сожалению, денег на постановку Висконти и Антониони не нашли. Впрочем, сценарий недавно опубликовали.
Наконец в 1962 году в Германии был опубликован роман Ханса Хабе «Тарновская» — бульварное чтиво, основанное якобы на сохранившемся дневнике Марии Николаевны.
В России одновременно с «Цирцеей» вышли еще четыре специальные книги о Тарновской. Читатели считали, что жизнь Натали — героини повести Валерия Брюсова «Последние страницы из дневника женщины», опубликованной в конце 1910 года, навеяна венецианским процессом. Моднейший поэт Игорь Северянин посвятил графине сонет с кодой:
По подвигам, по рыцарским сердцам, —
Змея, голубка, кошечка, романтик, —
Она томилась с детства. В прейс-куранте
Стереотипов нет ее мечтам.
Названья и цены. К ее устам
Льнут ровные «заставки». Но — отстаньте!—
Вот как-то не сказалось. В бриллианте
Есть место электрическим огням.
О, внешний сверк на хрупости мизинца!
Ты не привлек властительного принца:
Поработитель медлил. И змея
В романтика и в кошечку с голубкой
Вонзала жало. Расцвела преступкой,
От электричных ядов, — не моя!.. —
Тарновская.
Итак, Мария Тарновская сделалась мифом, но жить ей оставалось еще долго.
ТАРНОВСКАЯ ИСЧЕЗАЕТ
10 июня 1915 года Марию Тарновскую за образцовое поведение досрочно освободили из Трани. Событие это отметила даже «Нью-Йорк таймс». Ей 38 лет, но она по-прежнему хороша собой. По словам корреспондента газеты, Мария Николаевна намерена вернуться в Россию и пойти на фронт медицинской сестрой (уже год шла Первая мировая война). Но то ли добраться до родины было невозможно, то ли Тарновская по обычаю дурила публику: во всяком случае в 1916 году в Париже она стала любовницей американского офицера и под именем госпожи Николь Роуш на лайнере «Корона» переехала в Аргентину. Затем господин Роуш неожиданно исчез из поля зрения, более о нем ничего не известно. Надеемся, что его не постигла участь Петра Тарновского, Боржевского, Шталя или Комаровского.
Тогда же, в 1916 году, в Буэнос-Айресе Тарновская-Роуш встретила француза, графа Альфреда де Вилемера, стала его любовницей, а потом гражданской и, возможно, законной женой. Во всяком случае она стала мадам Вилемер и вместе с мужем торговала в столице Аргентины шелком, парчой и фурнитурой из Франции. В ее поведении больше не было никакой экзотики. Тень знаменитой графини Тарновской похоронена навсегда. В 1931-м в Аргентине произошел экономический и политический кризис; снизился спрос на дорогой французский товар. К тому же в 1935-м у Альфреда случился инфаркт, и супруги переехали в городок Санта-Фе, где открыли главный местный магазин тканей. В 1940-м Альфред умер и завещал похоронить себя в семейной усыпальнице на Сардинии, но путь в Европу был отрезан новой, Второй мировой войной, так что тело графа пришлось кремировать. Удалось ли после войны захоронить урну в семейном склепе, неизвестно. Мария Тарновская-Вилемер умерла в Санта-Фе 23 января 1949 года.
НАСЛЕДНИКИ ТАРНОВСКИХ
Василий Тарновский оставался в России и воспитывал вместе с сестрой Софьей дочку Татьяну. Он перестал кутить, досуг посвящал пению. После революции Тарновского дважды забирали в ЧК, оба раза обошлось — среди чекистов оказались и бывшие крестьяне Тарновских и официанты ресторанов, где он был завсегдатаем и щедро давал на чай. В 1920 году Тарновский через Тифлис бежал в Константинополь, где женился на эмигрантке с двумя детьми Екатерине Георгиевне Сколяренко. Они вместе уехали в Берлин. В Берлине их приютили в своем доме Скоропад-ские, с которыми Тарновские были соседями по имениям и старинными знакомыми. Василий Тарновский пел в Берлинской опере, пока не отказал голос. Умер в 1932 году и похоронен на русском кладбище в Берлине.
А вот Татьяна, дочь Марии и Василия Тарновских, после отъезда отца осталась в Киеве. Она была хороша собой (в отца и в мать), прекрасно образована (закончила немецкую гимназию) и наследственно музыкальна. После 1920 года, когда большевики окончательно заняли Киев, судьба ее решительно переменилась. Жених, белогвардейский офицер (она ждала его в Киеве и поэтому не эмигрировала), был расстрелян большевиками, когда пытался увезти ее в Крым. Тетка умерла от тоски и голода.
Татьяна Васильевна поступила в учебную киностудию, где познакомилась с будущим знаменитым киносценаристом и телеведущим Алексеем Яковлевичем Каплером. Он был так влюблен в Татьяну Тарновскую, что перешел из иудаизма в православие и венчался с избранницей в православной церкви. Они оба работали на Одесской киностудии. В 1927 году родился их сын Андрей Алексеевич, на чьих воспоминаниях мы сейчас и основываемся.
В 1929 году Каплер и Тарновская развелись. Татьяна Васильевна перебралась в Ленинград. Она обучилась «манерам» официантов и горничных «Астории» и писала регулярные отчеты в ГПУ о постояльцах из-за рубежа. Потом она работала в гостиницах Москвы, руководила драмкружками, давала частные уроки иностранных языков. Умерла Татьяна Васильевна Плаксионова (ее второй муж — полярник Александр Петрович Плаксионов) в 1994 году, похоронена на Ваганьковском кладбище.
Судьба сына Марии Николаевны Василия Тарновского-младшего, который воспитывался в семье деда Николая О'Рурка, нам достоверно неизвестна. Впрочем, в Качановку в 1990-е годы из Англии приезжали его внучки Екатерина и Татьяна Хайт-Тарновские.
Глава 2
Ольга Штейн
ДОЧЬ ЮВЕЛИРА
ЗЕЛЬДА ЭЛЬВА СЕГАЛОВИЧ
По законам Российской империи иудеи могли жить только в черте оседлости: на территории нынешних Белоруссии, Украины и Литвы.
Мещанин Минской губернии Гирш Сегалович с 1866 года в возрасте 38 лет переселился в Петербург как временный серебряных дел мастер, а в 1879 году стал купцом первой гильдии. Цеховым ремесленникам и купцам-иудеям разрешалось жить даже в столице[8].
Сегаловичи сменили в Петербурге несколько адресов, предпочитая селиться в районе Коломны,
