Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин
И последнее, о чем хочу написать, – как мне с ним было легко и просто общаться. Он понимал меня лучше, чем мои родители. С ним можно было поделиться даже личными проблемами и получить мудрый совет.
Стас Намин с отцом у могилы деда на Новодевичьем кладбище
Я провела на даче у дедушки все лето со своим шестимесячным ребенком. Ему нравилось, как я воспитываю сына, не балуя его. Он всегда считал, что девочек можно и побаловать немного, а мальчиков надо воспитывать строже, но только лаской.
Заканчивая свои короткие воспоминания, я не могу не сказать то, о чем часто думаю: мне очень повезло родиться в семье такого чудесного человека – великого политического деятеля и талантливого дипломата и одновременно такого теплого и простого, любящего людей человека. Было большим счастьем жить рядом с ним, иметь возможность учиться у него отношению к людям, дипломатии и еще многому другому, а самое главное – учиться на его примере, как нужно относиться ко всем людям и что такое любовь в самом широком человеческом смысле этого слова».
Воспоминания Анны Исаевой
И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один…
(И. Бунин)
«Мне было всего 17 лет, когда Стас познакомил меня со своим дедом, Анастасом Ивановичем Микояном. О том, кто такой Микоян, я знала лишь из школьных учебников, а Стас особо о нем не рассказывал. Мы приехали к нему на дачу в “Горки‐10”. Поздняя осень, холодно, сыро. Участок на краю обрыва над Москвой-рекой, большой дом с множеством комнат, обставленных казенной мебелью, в основном под белыми льняными чехлами. Чисто и пусто, ощущение заброшенности и… одиночества.
Анастас Иванович к тому времени уже был полностью отстранен от работы, лишен возможности заниматься любимым делом, что для такого активного человека, что называется, смерти подобно. Единственное, что у него не отняли, – это работу над книгой воспоминаний, которой он посвящал оставшееся в его распоряжении время. Он был уже тяжело болен, но с радостью нас принял.
Нас усадили за огромный стол, видавший лучшие времена, – многолюдные воскресные семейные обеды и шумные дружеские застолья. Я страшно стеснялась и за все время, кажется, не проронила ни слова. И постоянно чувствовала, что он наблюдает за мной. С трудом передвигаясь, Анастас Иванович тем не менее вышел на улицу проводить нас. Прощаясь, взял мою руку, задержал в своих ладонях, внимательно посмотрел мне в глаза – пронизывающий насквозь взгляд, не по возрасту молодой и ясный, – прищурился, улыбнулся. Потом что-то шепнул Стасу, и мы уехали. Он сказал: “Хорошая девочка. Женись”».
8
21 октября 1978 года Анастас Иванович Микоян скончался в возрасте 82 лет и 10 месяцев. Вот рассказ Нами Микоян о его похоронах:
«Правительство хотело похоронить Анастаса Ивановича без шума. Обычно людей такого ранга провожали из Колонного зала и хоронили на Красной площади. (Для сравнения – в Кремлевском некрополе захоронены: Ф. Козлов – в 1965 году, К. Ворошилов – в 1969-м, С. Буденный – в 1973-м. Хрущева при этом похоронили в 1971 году, как и Микояна, на Новодевичьем кладбище. – Прим. авт.) Но Брежнев распорядился не устраивать демонстрации. Предоставили для прощания зал Дома ученых на Кропоткинской улице (Пречистенке), а хоронить его решили на Новодевичьем кладбище рядом с матерью, братом, женой и сыном.
Семейный участок Микоянов на Новодевичьем кладбище.
Фото С. Баталиной
Несмотря на откровенное принижение его роли как государственного деятеля СССР, семья была счастлива такому решению, зная, что и сам Анастас Иванович это бы тоже одобрил.
Так как из ЦК в Министерство культуры пришло указание не приглашать оркестр, я позвонила своему старинному другу, дудукисту Дживану Гаспаряну, который был тогда на концертах в Москве, и попросила его сыграть у гроба Анастаса Ивановича. Пусть он уйдет под звуки родных напевов…
Брежнев и все руководство страны приходить в Дом ученых не собирались. Однако, получив огромное количество телеграмм с соболезнованиями от многих глав правительств крупнейших стран мира, после звонков из посольств с вопросами, куда и когда можно прийти выразить свое уважение выдающемуся государственному деятелю (у всех свежа была в памяти его роль в развязке узла между Москвой, Кубой и США), правительство срочно распорядилось прислать оркестр, придать соответствующую форму похоронам. Приехал сам Брежнев и, естественно, его “сотоварищи”.
На похороны пришло очень много людей, но еще больше в зал Дома ученых не попало. Ближайшие улицы были переполнены народом, и очередь стояла по всей Кропоткинской, которая была оцеплена милицией».
Анастас Микоян ушел несломленным, не проигравшим ни одной политической битвы, человеком твердых принципов, колоссального авторитета и колоссального опыта, верным сторонником демократических принципов руководства, убежденным интернационалистом, выдающимся экономистом-практиком, крупнейшим за всю историю СССР хозяйственником, великим мастером международной дипломатии – одним из тех, кто создавал Историю XX века.
Через год с небольшим после смерти Анастаса Микояна, 25 декабря 1979 года, Советский Союз ввел войска в Афганистан. Через два года в Москве была проведена Олимпиада‐80, и ее успех стал наивысшей точкой развития СССР и началом его конца. Через четыре года скончался Л. И. Брежнев.
Через семь лет страну возглавил М. С. Горбачев, ставший в определенном смысле антиподом Иосифа Сталина. Если Сталин всеми силами укреплял государство, построив империю, но не думал о его гражданах, то Михаил Горбачев положил все силы для обеспечения прав и свобод граждан в ущерб имперским интересам. А в 1991 году Б. Н. Ельцин отобрал у Горбачева власть, разделив СССР на отдельные страны, став президентом России и оставив Горбачева президентом несуществующей страны.
Нами Микоян, хорошо знавшая Горбачева, в своей книге «Своими глазами с любовью и печалью…» дает такую характеристику:
«По какой-то не очень понятной для меня причине у нас в стране не все понимают и ценят Горбачева. По-видимому, есть какие-то претензии и к нему, и к тому сложному времени. Но, наверное, оценивать его надо, прежде всего сравнивая с другими руководителями страны, и тут придется согласиться с фактами. Он не начал ни одной войны, а, наоборот, остановил войну в Афганистане, выведя оттуда наши войска; он не сажал в тюрьмы инакомыслящих, а освободил политических заключенных – Сахарова и других; он не разрушал церкви и не запрещал религию, а отпраздновал 1000-летие христианства на Руси и впервые за 70 лет сделал вероисповедание свободным;
