Элегии для N. - Александр Викторович Иличевский

Мы остановились.

– Вот, Соломон Маркович, – доложил Борька, – привел пострадавшего.

Я смущенно потрогал бинты на голове.

Гуревич прищурился, и, ни слова не говоря, стал довинчивать лампочку.

Наконец, опустив руки, он снова посмотрел на меня и вздохнул:

– Говорил тебе: куда ж ты без шапки?

XVII

Вот что такое творческие способности? – подумал я, вдруг отчетливо поняв, что все значительное, относящееся к созданию нового смысла, оно словно бы элементарно, очень просто устроено. Однако для того, чтобы поднять эту лежащую у всех на виду монету, требуется прежде стать внутренне сложным. Иными словами, охота на такие «самородки смысла» связана порой с нетривиальной внутренней (да и внешней) траекторией поиска. Следовательно, в процессе производства смысла происходит обмен сложностями. Ты свою сложность обмениваешь на простоту решения. Отсюда можно догадаться, что при попытке взаимодействия меньшего с большим (например, очередная попытка «доказательства Бога») – это меньшее обязано быть сложным, чтобы случился захват простоты из большего. Хотя и невозможно проглотить яблоко, которое крупней твоей головы, откусить от него тоже бывает непросто. Так в чем состоит эта интуиция? Она в том, что при творческом процессе субъект становится хотя бы на время объектом – происходит уподобление сложному познаваемому. Да, это отчасти значит, что при изучении астрофизики человек становится отчасти нейтронной звездой. И не только метафорически. Примерно то же происходит при влюбленности. Влюбленность – это точно совершенно творческий акт выбора: из огромного количества вариантов, отягченных обстоятельствами. При этом осуществляется та самая двойственность – не то ты выбираешь из арсенала Всевышнего, не то тебя Всевышний отбирает из арсенала простоты. И конечно, при влюбленности субъект-объектные отношения размывают свои границы с помощью обмена сложности. Что и требовалось доказать.

XVIII

Назовем эту главку «Обмен сложностями: поиски простоты». Творчество всегда было чем-то, что, казалось бы, требует сложности. Но, как ни парадоксально, конечный продукт часто представляется удивительно простым. Великие произведения искусства, гениальные научные теории, даже отношения между людьми кажутся элементарными и легко понимаемыми, когда их суть раскрыта. Каков же процесс, который приводит к этому чудесному результату? Почему для того, чтобы создать нечто простое, требуется столь сложное внутреннее движение?

Весь процесс творческого поиска можно сравнить с охотой за самородками смысла. Эти самородки – нечто доступное каждому, они как будто лежат на поверхности, видимые всем, но мало кто может их «поднять». Как подступиться к этим истинам, понятным и всеобъемлющим, так, чтобы действительно уловить их? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала понять природу сложности, которую каждый из нас приносит в процесс творчества.

Внутренняя сложность – это тот багаж опыта, знаний, рефлексии, который мы несем с собой на пути к открытию. Это то, что делает нас уникальными, и, по сути, именно она, эта сложность, готовит нас к встрече с простотой решения. Простой смысл, как монета, лежит у всех на виду, но, чтобы разглядеть его, требуется глубинная работа над собой. Это и есть обмен сложностями: чем более мы усложняем себя, чем более многослойными становимся, тем легче нам будет воспринять и воплотить простоту.

Когда мы говорим о творческих способностях, то, по сути, говорим о способности к этому обмену. Простота не дается даром – за нее нужно заплатить своей сложностью, своей внутренней многосоставностью. В этом смысле творчество – это всегда баланс между сложностью и простотой, постоянная попытка достичь простого через сложное.

Эта динамика становится особенно ясной, когда речь заходит о великих вопросах – таких, как попытка постичь Бога. Бог, как символ всеобъемлющего и абсолютного, всегда кажется чем-то недосягаемым, как яблоко, которое невозможно съесть, если оно больше твоей головы. Но сам процесс попытки постижения – это уже акт творчества. Чтобы взаимодействовать с чем-то столь великим, как Бог, нужно самому стать более сложным, усложнить себя до такой степени, чтобы хоть частично уловить эту простоту, которую Он представляет. Процесс постижения чего-то большего всегда требует, чтобы мы увеличивали собственную сложность.

И здесь вступает в игру интуиция, которая приходит к нам в моменты глубокого творчества. Когда мы погружаемся в изучение чего-то по-настоящему сложного, будь то наука, искусство или любовь, мы становимся частью этого объекта. Изучающий астрофизику в какой-то момент становится «нейтронной звездой» не только метафорически – его сознание, его сущность начинает уподобляться тем феноменам, которые он пытается понять. Это нечто большее, чем просто рациональное постижение, – это эмпатия, это уподобление, это взаимодействие на уровне сущности.

То же самое происходит и в любви. Влюбленность – это творческий акт выбора. Из множества возможных вариантов мы выбираем одного человека, одного из миллионов, и это выбор, безусловно, творческий, но одновременно и случайный, и предопределенный. Как и в процессе творчества, здесь происходит обмен сложностями. Ты выбираешь из «арсенала Всевышнего», но и Всевышний выбирает тебя, отбирает из арсенала простоты, отнимает твою сложность, делая тебя частью чего-то большего.

Любовь – это сложность, которая постепенно упрощается. Вначале она кажется хаотичной, полной противоречий и непонимания, но со временем, через взаимодействие, приходит к простоте. Субъект и объект в процессе любви меняются местами, размываются. Ты не просто любишь другого – ты сам становишься частью этого другого, выстраивая общую реальность, в которой сложность вашей отдельной жизни уступает место простой истине: «мы вместе». Эта истина, как и всякая великая простота, оказывается плодом длительного обмена сложностями.

Творчество и любовь, как проявления человеческого взаимодействия с миром, основаны на одном и том же принципе – на способности усложняться ради постижения простого. Этот обмен – залог прогресса, залог раскрытия новых смыслов. Важно не бояться усложнять себя, не бояться впитывать в себя новые идеи, опыты, знания. Потому что в конце этого пути всегда лежит простота – но не та простота, что существует на поверхности, а та, что рождается через преодоление сложности.

Таким образом, что бы мы ни делали – создавали произведение искусства, решали научную задачу или влюблялись, – мы всегда участвуем в этом великом обмене. Мы превращаем свою сложность в простоту, позволяя миру раскрывать перед нами свои глубинные истины. И каждый раз, когда это происходит, мы хотя бы на миг становимся тем, что познаем.

XIX

Назовем эту главку «Эрос как теодицея». Любовь – это легкая, но постоянная работа, которая отстоит от труда и находится на шкале усилий ближе к озарению. Но ни одно пророчество не дается бесплатно, даже если тебе кажется, что ты не заплатил за него ни