Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр
Однажды осенним днем Эдуард и Элеонора сидели бок о бок на кушетке во дворце в Бордо, когда в окно ударила молния, поразив насмерть двух баронов, стоявших прямо за ними. Король и королева чудом остались невредимы, но Элеонора, находившаяся на позднем сроке беременности, перенесла тяжелое потрясение. Должно быть, все испытали облегчение, когда 24 ноября в Байонне она благополучно родила здорового сына. Ее единокровный брат, король Альфонсо, в то время гостивший в Бордо, выступил в роли крестного, и по просьбе Элеоноры ребенка назвали в его честь. После крещения родители передали младенца на попечение английской няни Фелиции де Шортфорд.
В Байонне Альфонсо, возможно по настоянию Элеоноры, воспользовался случаем, чтобы напомнить Эдуарду об условиях брачного контракта, которые предусматривали увеличение ее годового дохода до полутора тысяч фунтов стерлингов, когда она станет королевой.
30 ноября Эдуард встретился с Генрихом Толстым, королем Наварры, и договорился о браке между лордом Генрихом и Жанной, наследницей Наварры, малолетней дочерью Генриха. Благодаря этому союзу Наварра переходила под контроль английской короны, расширяя южные владения Эдуарда.
В апреле 1274 года Эдуард и Элеонора покинули Гасконь вместе с Иоанной Акрской и младенцем Альфонсом. Няня с мальчиком выехали в Англию раньше; младенцу выделили личные покои в королевском поместье в Виндзорском лесу, во дворце, который возвел Генрих III в 1244–1266 годах. 8 мая жители Лиможа приветствовали процессию короля и королевы, после чего они отправились на север Франции. В Понтье супруги посетили мать Элеоноры, королеву Жанну. Когда они уехали в Англию, двухлетняя Иоанна Акрская осталась на попечении любящей и заботливой бабушки, в чьем обществе ей предстояло провести следующие четыре года.
2 августа Эдуард и Элеонора отплыли из Франции и в тот же день высадились в Дувре. Эдуард правил почти два года, но его нога впервые ступила на землю Англии с тех пор, как он стал королем. Из Дувра они с Элеонорой проследовали в Кентербери, где их ждали Алиенора и дети, Генрих, Элеонор и Альфонс. Двое старших едва помнили родителей, которые отсутствовали четыре года.
У шестилетнего лорда Генриха теперь был собственный двор с восьмьюдесятью рыцарями. С ним жили сестра Элеонор и двоюродный брат Жан Брито из Бретани. Весной здоровье Генриха стало вызывать беспокойство. На Троицу его искупали в галлоне винной гущи в надежде, что это пойдет ему на пользу. Особый слуга получал плату за то, что собирал для Генриха целебные травы, которые варили в глиняных горшочках. Генриха кормили жаворонками, куропатками и грушами, чтобы пробудить у него аппетит. Его врач, ученый церковник Хью из Ившема, пользовавшийся покровительством королевы Алиеноры, прописал пациенту всевозможные сласти с сахаром и лакрицей, а также гранаты, айву и миндаль для его сестры.
В июле 1274 года Жанна Наваррская, невеста Генриха, в возрасте полутора лет наследовала отцу в качестве королевы Наварры и графини Шампани. Благодаря женитьбе на ней будущий король Генрих мог бы расширить и защитить английские интересы в Гаскони.
По пути в Лондон короля и королеву принял эрл Глостера в замке Тонбридж. Несколько дней спустя они гостили у Джона де Варенна, эрла Суррея, в замке Райгет.
В субботу, 18 августа, Эдуард наконец въехал в столицу, где ему и Элеоноре был оказан великолепный прием со стороны горожан, «всей знати королевства, священнослужителей и мирян». Город «щедро украсили», лондонцы облачились в лучшие наряды, а на домах развесили золотую парчу и расшитые ковры, «не размышляя о стоимости, чтобы прославить короля»528. По трубам текло красное и белое вино, а в Чипсайде купцы и горожане осыпали королевскую чету золотыми и серебряными монетами. Вестминстерский дворец отремонтировали и расширили, что обошлось казне более чем в тысячу фунтов стерлингов (£730 тысяч). Супруги отправились туда и обнаружили, что путь к Вестминстерскому аббатству устлан тканями, изготовленными на Кэндлвик-стрит (Кэннон-стрит) в преддверии торжества, которое должно было состояться на следующий день, – первой коронации в новом Вестминстерском аббатстве, а также первой в Англии совместной коронации короля и королевы. Сестры Эдуарда, королева Маргарита Шотландская и Беатриса, графиня Бретани, приехали по этому случаю в Лондон вместе с мужьями. Единственную диссонирующую ноту внес брат Эдмунд, не пожелавший посетить коронацию, потому что Эдуард отказал ему в чести нести церемониальный меч Curtana.
19 августа Эдуард, одетый в тончайшие шелка, и Элеонора, сверкавшая драгоценностями, проследовали в составе отдельных процессий к аббатству; над головой каждого несли балдахин, увешанный звонкими колокольчиками. В первом ряду гостей стояла вдовствующая королева Алиенора; там же находились дети короля, Генрих и Элеонор, и их двоюродный брат, восьмилетний Жан Бретонский, – все в новых нарядах. Эдуарда и Элеонору короновал Роберт де Килуордби, архиепископ Кентерберийский. «Король принял корону и воссиял во славе перед пэрами своего королевства. Королева блистала, подобно королю, великолепная в царственной короне»529. Корону украшали изумруды, крупный жемчуг, рубины и сапфиры с Востока.
После окончания ритуала Эдуард и Элеонора покинули аббатство и вернулись во дворец на пиршество по случаю коронации, которое возглавили, сидя за высоким столом в коронах и церемониальных одеждах. Лорд Генрих сидел подле родителей в венке из цветов. За стенами Вестминстера горожане пировали в честь короля, угощаясь бесплатным вином, лившимся из труб.
Король Шотландии прибыл на праздник с сотней конных рыцарей, чтобы засвидетельствовать почтение. Когда всадники спешились, лошадей отпустили на волю, и рыцари объявили, что каждый, кто поймает коня, может оставить его себе. Чтобы не ударить в грязь лицом, эрлы Глостера, Пембрука и Суррея, а также сотня английских рыцарей тоже отвязали своих лошадей.
За коронацией последовали две недели торжеств. Вестминстер и Лондон были переполнены приезжими. На территории дворца соорудили деревянные хижины, чтобы расширить кухонные помещения, и установили сорок печей. Провизию заказали еще в феврале, готовясь к скорому возвращению короля: четыреста сорок коров и быков, четыреста тридцать баранов, четыреста пятьдесят свиней, шестнадцать жирных диких кабанов, двести семьдесят восемь копченых свиных боков и двадцать две тысячи четыреста шестьдесят каплунов и прочей домашней птицы. Священнослужителей попросили преподнести в дар как можно больше лебедей, журавлей, павлинов, кроликов и козлят. Еда не только подавалась ко двору, но также ежедневно раздавалась всем желающим.
На коронации демонстративно отсутствовал Лливелин ап Грифид. В 1267 году Генрих III признал его принцем Уэльским, но он отказался принести оммаж королю. Эдуард вторгся в Уэльс, оттеснил Лливелина на запад, в горы Сноудонии, заблокировал перевалы и прибрежные маршруты и фактически осадил мятежного правителя. Лливелин, неизменно считавший, что
