Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева
– Работаешь? Вот и добре!
13 октября 1964 года. Сергей Павлович – Нине Ивановне:
«Моя родная Нинуленька! Пользуюсь оказией послать тебе эту записочку. Ну, вот и все, слава богу, уже позади.
“Восход” отлично сел, и все здоровы и благополучны.
Ты, конечно, ужасно переволновалась, моя родная девочка, и я тебя очень понимаю. Нам все же было, видимо, легче, раз мы знали всю технику и, главное, непрерывно следили за вихрем событий, развертывавшихся при посадке корабля, впрочем, при всякой такой посадке, вероятно!»
Во время полета «Восхода» Хрущева сняли. Его экономические реформы критиковали еще на пленуме ЦК КПСС 1962 года. Место Хрущева занял Брежнев, достаточно молодой и полный сил.
Сергей Павлович такого события ждал, говорил Нине Ивановне, что Никиту Сергеевича вот-вот отправят на «заслуженный отдых», все к тому шло, но сейчас грустно думал, что перемена власти для него не к добру. Хрущев ему нравился, был понятен: цельный, крепкий, импульсивный, любитель всего нового. И последние его дела были стоящие: Договор о запрещении испытаний ядерного оружия на земле, в воде и в воздухе, Соглашения о создании Международного консорциума спутниковой связи… Правда, в гневе он бывал несправедлив, периодически из-за собственной безудержности его заносило: ради ракет чуть не угробил авиапромышленность, художников-абстракционистов разнес в пух и прах… Но космос полюбил искренне. В новом вожде за снисходительным дружелюбием – Брежнев бывал в Тюратаме еще в бытность работы секретарем КПСС Казахстана – виделась зыбкость, словно в его фамилии брег социализма проваливался в какую-то брешь… Почему-то, узнав о его назначении, Королев вспомнил:
Академик Сергей Павлович Королев. 1 января 1963 года
[РИА Новости]
У разбитого корыта
собралася вся семья…
Иногда Сергей Павлович и сейчас рифмовал, придумывая шуточные стихи, и доказывал своему заму Бушуеву, что его стихи лучше: Константин Давыдович тоже был не чужд лирики и поэтического юмора. В ОКБ-1 утраивали «капустники» и сочиняли сатирические оперы. Все это очень нравилось Королеву.
– Я – технарь, а внутри – гуманитарий, – не раз говорил он.
Королев С.П., Беляев П.И., Леонов А.А. на торжественном заседании, посвященном полету космического корабля «Восход-2». Колонный зал дома Союзов. 1965 год
[Музей космонавтики]
Несмотря на переформатирование власти, 19 октября на Красной площади состоялся ставший традиционным праздник в честь трех героев космоса. Все было как при Хрущеве: портреты, цветы, восторженные речи.
И все равно Королеву стало казаться, что потихоньку, исподволь начинает его мир распадаться. Совет главных, который ему хотелось видеть кольцом, «сомкнувшимся еще плотнее», – помните, на давних планерных соревнованиях таким кольцом представлял он пятерку планеристов? – уже не тот: Пилюгин, Рязанский, Кузнецов сотрудничают с Челомеем, тоже основавшим свой Совет. Ушел заместитель по пускам Воскресенский, устал, здоровье стало подводить, но причина не в этом: наотрез отказался заниматься сверхтяжелой ракетой Н1 без предварительных стендовых испытаний. Остался только консультантом.
– С Глушко трудно, но и без него не легче. А без Лени – как без рук, – признался Королев Мишину. – Все как-то расползается… В Овальном зале у Смирнова вчера на заседании госкомиссии встретил всю «днепропетровскую мафию», Янгель пока на коне… Леонид Васильевич льет на него елей, вообще был благодушен, ударился в воспоминания о новочеркасских своих университетах. Знаешь, от накатившей на меня усталости я не выдержал, сказал Смирнову резко: «Мои университеты – Новочеркасская пересыльная тюрьма!»
– Немая сцена?
– Смирнов был недоволен… Темная он лошадка. Кое-кто его держит за обычного карьериста, напрасно. Он многое понимает лучше Афанасьева… С этим новым нашим хозяином у меня стычки. Он поддерживает только Челомея, давит на Устинова, оба теперь против меня. Средства нам, Вася, урезали. Устал я. Иногда невмоготу слышать рев двигателей. И слух, наверное, от этого ухудшился. А может, противно слушать необъективную критику в наш адрес, вот и глохну…
Пошутил грустно:
– Зато приближаюсь к Константину Эдуардовичу.
Постучал синим карандашом по столу, низко склонил голову, вздохнул и сказал совсем другим тоном, прежним, энергичным, командным:
– Еще раз глянь-ка внимательно план космических исследований до 1975 года!
Прибавил, стараясь говорить бодро:
– До «орбитального пояса» спутников я не доживу, закончить бы лунную программу! Умереть, так королем, верно, Вася?! – он засмеялся. Но Мишин уловил: смех Главного вымученный.
Работа по Н1 шла нелегко, поводили смежники, пришлось об этом сообщить Устинову. Неприятно прищурившись, Дмитрий Федорович посоветовал отдать проект Челомею. Но ведь Владимир Николаевич не любит космос так, как люблю его я, хотел Королев возразить, но промолчал. «Молчи, скрывайся и таи…»
– Надо торопиться, – сказал Келдышу, когда они отмечали удачный полет «Восхода». – Я уже ощущаю груз прожитых лет…
Улетев на Байконур для подготовки «Восхода-2», Сергей Павлович признается Нине Ивановне:
«…основа моей всей усталости – это нервная система. Я стараюсь поменьше загружаться особенно тяжелой или нервной работой.
Но, конечно, вся обстановка и сама работа и в Москве, и особенно здесь требуют больших сил и выдержки. В этом мой труд, и в нем моя рабочая и творческая жизнь как инженера, ученого и руководителя».
1965 год начался горькими переживаниями: в январе попал в автомобильную аварию Семен Ариевич Косберг. Спасти его не удалось.
* * *
В повести Циолковского «Вне Земли» находим такие строки: «Когда открыли наружную дверь и я увидел себя у порога ракеты, я обмер и сделал судорожное движение, которое и вытолкнуло меня из ракеты. Уже, кажется, привык я висеть без опоры между стенками этой каюты, но когда я увидел, что надо мною бездна, что нигде кругом нет опоры, со мною сделалось дурно и я опомнился только тогда, когда вся цепочка уже размоталась и я находился в километре от ракеты».
Дополнение к личному листку по учету кадров С.П. Королева 14 января 1966 года
[РГАСПИ.Ф. 17. Оп. 100. Д. 333465. Л. 1–2]
С начала 1965 года Королев готовит рискованный выход из корабля в открытый космос. Его уверенность в необходимости этого шага передается космонавтам. «Каждому казалось, – вспоминал Леонов, – что мы за этим человеком пойдем куда угодно. Скажет лететь на бревне – мы на бревне полетим».
Тщательная подготовка к пуску «Восхода-2» отнимала у Сергея Павловича много сил. В беспилотный пробный вариант корабля, отправленный 22 февраля, вкралась ошибка оператора. Королев был так огорчен,
