Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр
В январе 1268 года, когда король Людовик призвал к новому Крестовому походу, чтобы отвоевать Иерусалим у мусульман, нетерпеливый Эдуард написал папе Клименту IV, интересуясь его мнением по поводу своего участия в этом предприятии. Понтифик заявил, что со стороны наследника было бы неразумно покидать престарелого отца так скоро после установления в Англии мира, пока людские умы все еще полны горечи. Вопрос о Крестовом походе был на время отложен.
6 мая Элеонора родила в Виндзорском замке второго сына, которого назвали Генрихом в честь короля. Младенца отдали на попечение няни по имени Амиция де Дернфорд, и он присоединился к брату в детских апартаментах Виндзора, а его мать переехала во дворец, построенный в XIII веке во дворе замка Гилфорд. Главный зал украшала монументальная роспись по мотивам притчи о богаче и Лазаре. Вышитые и тканые ковры покрывали стены и устилали полы покоев королевы. В 1258 году художник короля Вильгельм Флорентийский спроектировал для Алиеноры сад, вероятно в итальянском стиле; в нем находился клуатр с колоннами, поддерживавшими крышу, и лужайкой в центре. Гилфорду суждено было стать одной из любимых резиденций Элеоноры Кастильской.
Теперь она обзавелась более обширным штатом придворных, подобающим матери наследника престола. В него входили капеллан, управляющий, хранители гардеробной и экипажа, повар, прачка, портной и три секретаря, а одной из служанок была Алиса де Лутон, бывшая няня Эдуарда.
В мае 1268 года Пьер Савойский скончался в Савойе после продолжительной болезни. Он завещал Честь Ричмонда королеве Алиеноре, а Савойский дворец в Лондоне – странноприимному дому, расположенному на перевале Большой Сен-Бернар в Савойе. Алиенора, вероятно, испытала разочарование, потому что, согласно первому завещанию Пьера от 1255 года, все его имущество в Англии переходило к королеве. Но в 1270 году глава странноприимного дома даровал ей Савойский дворец. В 1284 году Алиенора, в свою очередь, передала его Эдмунду Ланкастерскому. Дворец оставался в руках Ланкастеров, пока его не разрушили в 1381 году.
Алиенора заплатила две тысячи фунтов стерлингов (£146 тысяч) за женитьбу Эдмунда на богатой наследнице, десятилетней Авелине де Форс. Это было выгодное и предусмотрительное вложение, поскольку союз принес жениху графства Девон и Омаль, сделав его одним из крупнейших магнатов Англии и опорой для брата Эдуарда. 8 апреля 1269 года Эдмунд обвенчался с Авелиной в Вестминстерском аббатстве. Торжества оплатила мать жениха. Консумация брака произошла только в 1273 году, когда Авелине исполнилось четырнадцать лет.
В мае 1269 года состоялась еще одна королевская свадьба, когда Генрих Алеманнский женился в Виндзоре на кузине Алиеноры, Констанции, дочери Гастона де Беарна. Впервые об этом браке заговорили в 1265 году, когда королева находилась в Гаскони. Свадьба явилась плодом ее тщательно выверенной дипломатии, целью которой было заручиться верностью Гастона в интересах английской короны.
18 июня 1269 года Элеонора родила в Виндзоре дочь. Младенца окрестили в честь двух королев. Мы будем называть ее здесь Элеонор, чтобы отличать от матери. Для девочки изготовили люльку, обтянутую зеленой тканью, с шелковой подкладкой, которую подвешивали между двумя лошадьми. Когда ребенку минуло всего четыре дня, Эдуард начал переговоры о ее браке с сыном графа Бургундского, но из этого плана ничего не вышло.
В июле Иоанну, старшему сыну Эдуарда, исполнилось три года. Похоже, при дворе поверили, что он выживет, поскольку бароны признали его наследником на церемонии во дворце Вестминстера. Эдуард и Элеонора наблюдали, как знатные лорды присягали на верность миловидному маленькому мальчику.
Тем летом Генрих готовился посетить Францию, чтобы встретиться с Людовиком, которому папа поручил возглавить Крестовый поход на Иерусалим. Английский король спросил свояка, может ли Алиенора его сопровождать, «чтобы мы радовались, глядя на нее и беседуя с ней»521. В ответ Людовик лично пригласил королеву, зная, что та может быть полезна для поддержания согласия между Англией и Францией.
В августе королевская чета пересекла Ла-Манш. Алиеноре предоставили два корабля и нового скакуна. На встрече с Людовиком король и королева договорились выступить на Святую землю через год. Они условились, что если Эдуард не сможет сразу последовать за родителями, то сделает это как можно скорее. Людовик предоставил ему значительную ссуду. В качестве обеспечения Эдуард пообещал доходы Гаскони, а также согласился передать Людовику своего сына Генриха в знак честных намерений. Осенью, когда Генрих и Алиенора вернулись в Англию, маленького Генриха, которому исполнилось только пятнадцать месяцев, начали готовить к отъезду во Францию под присмотром няни, однако благородный Людовик либо освободил Эдуарда от обязательств перед отправкой Генриха, либо немедленно послал ребенка обратно.
К 1269 году были построены восточная оконечность, трансепты и хор Вестминстерского аббатства, тогда как нормандский неф простоял еще столетие. 13 октября вся королевская семья присутствовала при освящении новой церкви. Король с двумя сыновьями и Ричард Корнуоллский с благоговением уложили останки святого Эдуарда Исповедника в новый гроб и перенесли в великолепную усыпальницу в капелле за главным алтарем. Сверкавшую позолотой усыпальницу, куда вскоре потянулись вереницы паломников, создали итальянские мастера; ее украшали деревянная сень, статуи королей и святых. Основание усыпальницы выложили прекрасной мозаикой, известной как косматеско, которую также можно увидеть на полу святилища перед главным алтарем. Королева Алиенора преподнесла усыпальнице серебряный образ Девы Марии и драгоценности на крупную сумму. Со временем место упокоения святого окружили могилы Плантагенетов, стремившихся провести вечность как можно ближе к святому. Старый гроб святого Эдуарда Генрих III сохранил для себя. С тех пор коронация всех английских монархов, за исключением Эдуарда V и Эдуарда VIII, происходила перед главным алтарем, рядом с останками святого короля.
Начиная с 1270 года здоровье короля неуклонно ухудшалось. Ему пришлось смириться с невозможностью сдержать обет крестоносца. Весной того же года кардинал Оттобоне снова выступил с проповедью о Крестовом походе, и парламент выделил на него деньги. Легат говорил с таким жаром, что Эдуард и Эдмунд Ланкастерский оба приняли крест, а вместе с ними – Генрих Алеманнский, эрлы Глостера и Суррея, Гийом де Валенс и сотни других. Элеонора тоже собралась в путь, как и сестра Эдуарда Беатриса, сопровождавшая мужа Жана Бретонского. Участие в походе знатных дам, следовавших за мужьями на Святую землю, больше не казалось предосудительным, и для Элеоноры, дочери знаменитого крестоносца Фернандо III, было немыслимо отказаться от путешествия. Она последовала примеру матери, которая выступила в поход вместе с отцом.
