Джейн с Холма над Маяком - Люси Мод Монтгомери
– Ну… заранее ничего не скажешь… кто знает, до тех пор многое может измениться.
Джейн стало неуютно, а потом она просто отмахнулась от этих непонятных слов. Тетя Айрин постоянно делала загадочные намеки, разбрасывалась обрывками мыслей, которые потом липли к тебе, как паутина. Джейн уже научилась не обращать внимания на тетю Айрин.
– Я так и не смогла до конца постичь этого ребенка, – жаловалась тетя Айрин одной из подруг. – Умеет она тебя держать на расстоянии. Кеннеди всегда были людьми непростыми… Вот ее мать, к примеру, как посмотришь – сплошные розы, сливки и сладость. А под всем этим, душа моя, каменная твердость. Она испортила брату жизнь и сделала все… ну просто все, насколько мне известно… чтобы настроить против него его дочь.
– Мне кажется, Джейн теперь очень привязана к отцу, – заметила подруга.
– Это верно… насколько она вообще способна привязываться. Но Эндрю просто ужасно одинок. И я не знаю, изменится ли это когда-нибудь. Правда, в последнее время я все гадаю…
– Ты гадаешь, соберется ли он с силами получить в Америке развод и жениться на Лилиан Морроу, – без обиняков выпалила подруга. У нее был большой опыт по части заполнения пробелов в мыслях Айрин.
Тетю Айрин, похоже, ошарашила подобная прямота.
– Ну, я не хотела выражаться именно так… Я, право же, не знаю… Но, разумеется, ему следовало жениться именно на Лилиан, а не на Робин Кеннеди. У них столько общего! И хотя в целом я противница разводов… считаю их скандальными… но все же… бывают особые обстоятельства…
Джейн с папой прекрасно добрались до Монреаля.
– Какая замечательная вещь: мы с тобой разом помолодели на час, – заметил папа, переставляя часы на местное время. Он всю дорогу похожим образом рассуждал обо всем на свете.
На монреальском вокзале Джейн крепко прижалась к нему.
– Папочка, ты же знаешь, что следующим летом я опять приеду?
– Разумеется, – сказал папа, а потом добавил: – Джейн, вот тебе некоторая сумма. Сдается мне, дома тебе карманных денег выдают немного.
– Совсем не выдают… Но сам-то ты как без них, папа? – Джейн посмотрела на купюры, которые папа вложил ей в руку. – Пятьдесят долларов? Это же огромная сумма.
– Год у меня выдался удачный, Джейн. Издатели были щедры. И еще… когда ты рядом, мне лучше пишется. В последний год во мне закопошились былые амбиции.
Джейн, которая потратила награду за поимку льва на полезные вещи для дома и подарки друзьям – ведь они тоже участвовали в этой истории, – засунула деньги в сумочку, подумав по ходу дела, что на Рождество они пригодятся.
– Жизнь, будь к ней ласкова… любовь, не покидай ее… – промолвил Эндрю Стюарт, глядя вслед уходящему поезду на Торонто.
Джейн выяснила, что бабушка заново отделала ее комнату. Поднявшись наверх, она вместо былого мрака обнаружила изумительное сочетание серого и розового. Серебристый ковер, переливчатые занавески, обитые ситцем стулья, бежевая мебель, розовое шелковое покрывало. Старый ковер из медвежьей шкуры – единственная вещь, которая ей нравилась, – пропал. Как и колыбелька. На месте большого зеркала стояло новое, без рамы.
– Тебе нравится? – настороженно спросила бабушка.
Джейн вспомнила свою комнатку на Холме над Маяком – голый пол, коврик из овечьей шкуры, белую деревянную кровать с лоскутным покрывалом.
– Очень красиво, бабушка. Спасибо тебе большое.
– По счастью, – откликнулась бабушка, – я и не ждала особых восторгов.
Как только бабушка вышла, Джейн повернулась спиной ко всей этой роскоши и подошла к окну. Единственное, что здесь напоминало о ее доме, – звезды. Интересно, может, и папа тоже сейчас на них смотрит… Нет, конечно, он еще не доехал. Но звезды все равно на своих местах… Полярная над Сторожевой Башней, Орион сияет над холмом Старшего Дональда. А еще Джейн поняла, что совсем не боится и никогда уже не будет бояться бабушку.
– Ах, Джейн, – произнесла Джоди. – Ах, Джейн!
– Я знаю, что тебе будет очень хорошо у сестер Титус, Джоди. Они немного старомодные, но очень добрые. И еще у них изумительный сад. Тебе больше не придется втыкать увядшие цветы в землю, чтобы получилась клумба. И ты увидишь знаменитую вишневую аллею в цвету… Я-то ее никогда не видела.
– Это прямо прекрасный сон, – сказала Джоди. – Вот только, Джейн, так будет грустно с тобой расставаться.
– Просто мы теперь будем проводить вместе не зиму, а лето. Вот и вся разница, Джоди. И это будет даже замечательнее. Станем плавать… я тебя научу кролем. Мама говорит, что ее подруга миссис Ньютон проводит тебя до Сэквилла, а там тебя встретит мисс Джустина Титус. И еще мама обещала купить тебе одежду.
– Интересно, когда я попаду на Небо, там будет так же замечательно? – срывающимся голосом спросила Джоди.
Джейн тосковала по Джоди после ее отъезда, однако ее собственная жизнь становилась все более наполненной. Ей теперь очень нравилось в Святой Агате. У нее сложились неплохие отношения с Филлис, и тетя Сильвия заявила, что никогда еще не видела такого превращения из буки в общительного ребенка. Дяде Уильяму больше не удавалось ее «срезать» вопросами о столицах. Дядя Уильям постепенно пришел к выводу, что в этой Виктории что-то есть, а Джейн вдруг обнаружила, что очень неплохо относится к дяде Уильяму. А что до бабушки… Мэри однажды сказала Фрэнку, что у нее просто сердце радуется тому, что мисс Виктория научилась давать отпор старой хозяйке.
– Хотя «давать отпор» – не совсем подходящие слова. Просто мадам больше не может на нее давить, как раньше. Чего бы она ни говорила, мисс Викторию ей больше не пронять. И уж как ее это бесит! Она один раз при мне просто побелела от ярости, когда сказала что-то ужасно ядовитое, а мисс Виктория ей ответила почтительным тоном, из которого было понятно, что плевать она хотела на все, что ей говорят Кеннеди.
– Вот бы и мисс Робин такому выучиться, – вздохнул Фрэнк.
Мэри покачала головой:
– Ей уже поздно. Слишком давно она у старой хозяйки под каблуком. В жизни той не перечила, кроме одного-единственного раза, да и тогда сильно об этом пожалела – ну, так люди говорят. Да и вообще, не той она породы кошка, что мисс Виктория.
Однажды вечером в ноябре мама снова поехала на Озерные Сады повидаться с подругой и взяла с собой Джейн. Джейн очень хотелось снова посмотреть на свой домик. Продали его или нет? На удивление – не продали. Джейн громко выдохнула от облегчения. А она так боялась! И никак не могла понять, почему не продали, ведь место – лучше не бывает. Она не знала, что застройщик уже решил для себя, что ошибся, построив на Озерных Садах такой маленький домик. Те, кто собирался поселиться в этом районе, желали дома побольше.
Джейн страшно обрадовалась, что домик пока ничей, но совершенно непоследовательно огорчилась тому, что в нем нет ни тепла, ни света. От имени домика она страшно переживала, что скоро зима. У него ведь, небось, сердце разболится от стужи. Джейн присела на ступеньки и стала смотреть, как на улице зажигаются огни, – ей очень хотелось, чтобы и в домике вспыхнул свет. А как шелестели на ветру мертвые бурые листья на ветвях дуба! Как перемигивались сквозь просвет между деревьями у оврага огоньки на озерном берегу! И как же она ненавидела – вот именно, ненавидела! – того, кто купит этот домик!
– Так нечестно, – объявила Джейн. – Никто другой не полюбит его так, как я. Он мой по праву.
За неделю до Рождества Джейн приобрела на папины деньги все, что нужно для фруктового кекса, и соорудила его на кухне. А потом отправила экстренной почтой папе. Ни у кого не спросив разрешения – просто пошла и сделала. Мэри держала язык за зубами, так что бабушка ничего не проведала. Но даже если бы и проведала, Джейн поступила бы так же.
Это Рождество ознаменовалось для Джейн единственным ярким событием. Сразу после завтрака пришел Фрэнк и сказал, что мисс Викторию зовут к телефону для междугороднего разговора. Джейн с озадаченным видом поплелась в коридор. Кто мог ей звонить по междугородней линии? Она поднесла трубку к уху.
– Холм над Маяком вызывает Отменную
