Ложечник - Марьолейн Хоф
— Давай, — согласился Янис.
Силка не стала доставать рисунок. Зато вытащила из сумки узелок: платок, перевязанный ленточкой.
— Тут у меня две серебряные монеты, — сообщила она, — и тридцать семь центов.
— Этого хватит на мешок ячменя и на меру смальца? — спросил Янис.
— Я не знаю, сколько стоит ячмень и смалец, — ответила Силка. — Но на серебряную монету можно много чего купить. Уж точно больше, чем один мешок и одну меру.
— Откуда у тебя столько денег?
— Центы особой ценности не представляют, — просветила его Силка. — Я их нашла. В кармане у Ассерика и между подушками кресла Кундера и даже просто на лестнице. Я люблю искать потерянные монетки. Серебряные монеты были, думаю, мамины. Они лежали на самом дне чемодана с платьями, на чердаке. — Силка убрала платок в сумочку. — Когда ты будешь уходить, я дам тебе папин рисунок и половину денег. И что-нибудь мамино. Ее бант? Или подушечку с лавандой?
— Ты не можешь меня прогнать, — ответил Янис. Ему хотелось бы и папину лошадь, и мамин бант, да и подушечку он был с удовольствием еще несколько раз понюхал, но только не на таких условиях. — В хижине у меня есть книга, — заявил он. — Так вот, лошади там на картинках гораздо красивее. Там есть кареты, и деревья с плодами, и дикие животные. Но я туда не пойду, — поспешил добавить он, чтобы Силка не подумала, что он хочет вернуться в горы.
Силка закрыла сумочку.
— Я тебя не прогоняю, — возразила она. — Просто я думаю… — Сумочка уже была застегнута, но Силка продолжала теребить бусину. — Я думаю, что мы должны довести до конца то, что придумали для нас мама с папой.
— Ага, они отдали меня на воспитание Фриду. Но Фрида больше нет, — с горечью произнес Янис.
Без Фрида ему на скале делать нечего. Мама бы точно не согласилась, чтобы он жил там один.
— Не пойду, — повторил он. — А сокровища свои можешь оставить себе. Вот зачем мне бант?
Янис встал, и надел на Локу поводок, и пошел по дорожке. Лока сопротивлялась и тянула за ремень. А увидев конюшню, дернулась в другую сторону.
— Забрать ее? — предложил Бенно, взял поводок и завел Локу внутрь.
На обратном пути Янис проверил, не осталась ли Силка в саду. Но скамейка была пуста.
Янис отправился в свою комнату. На лестнице он внимательно смотрел под ноги: не закатился ли куда цент или серебряная монета? Но нашел только два комочка пыли между ступеньками.
До самого обеда он работал у себя в комнате над веточкой. Он вырезал еще два листика, но удовольствие от работы куда-то ушло. Лучше бы он делал ложку из свежей древесины. Или что-нибудь большое, вроде шкафа с резными дверцами. Наверное, непросто сделать настоящий шкаф, но он научится.
Он так проголодался, что первым сел за стол и был вынужден ждать, пока к нему присоединится Силка. Они ели суп с морковкой и тушеное мясо.
Грета поставила перед Янисом стакан.
— Это поможет вам от горла.
Напиток был горький, но Янису пришлось выпить всё до конца, чтобы не признаваться, что горло у него не болит.
Силка несколько раз пыталась завести разговор о маме с папой, но в столовую постоянно заходили то Ханта, то Грета. Янис держал рот на замке, пока не пришло время говорить «аминь». Грета принесла влажное полотенце — обернула его Янису вокруг шеи, обмотала сверху шерстяным платком и крепко завязала его на узел.
— Не снимайте, пока не пройдет, — напутствовала она.
Добравшись до своей комнаты, Янис сразу же развязал платок и сорвал с себя полотенце. Он сел на кровать у столба и вырезал еще несколько листочков и стебельков. Начал мышку с острым носиком и глазками-бусинками. Помешала ему Грета. Янис спрятал резец под подушку и улегся на нее головой.
— Ах, — сказала Грета. — Вот вы где, в постели. Но вы сняли компресс — это зря. Я пришла спросить, не лучше ли вам будет вечером поужинать в своей комнате? Я принесу вам укрепляющий куриный бульон. — Она забрала тазик для умывания, а потом вернулась с ним же обратно. — Поменяла вам воду, — пояснила она. — Сейчас сделаю новый компресс. Снимать его нельзя! Вы слишком нетерпеливы. — Она усадила его в кровати, чтобы снова повязать полотенце и платок. Янис не сопротивлялся, потому что больше всего на свете ему хотелось спокойно поужинать в своей комнате. О стружке на белье Грета не сказала ни слова. — У вас нет жара? — Она положила руку ему на лоб. — Вроде нет, лоб холодный, так что всё не так плохо.
Янис счел разумным не снимать полотенце с платком: в комнату постоянно заходила Грета, вовсю стараясь окружить его заботой. Когда пришло время ужинать, она принесла бульон.
— А теперь мне надо к молодой госпоже, — сказала она. — Ей придется есть в одиночестве, это так печально. Поправляйтесь скорее!
Снаружи донесся шум: по камням загрохотали колеса.
— Тпру! — крикнул Нолдер.
Это вернулись кузены. Но они вошли в дом не сразу, а остались поговорить на крыльце. Карета покатила в сторону конюшни. Судя по всему, встречать хозяев вышел Лоде: Янис услышал недовольный голос Кундера и вкрадчивый ответ Лоде. Все трое разговаривали уже внутри дома. Звуки их голосов проследовали от холла в гостиную, а потом стихли.
Давай, Лока, ну же!
Было еще рано. Мимо двери Яниса по коридору проходили горничные.
— После завтрака я возьму на себя ковры, — говорила Грета. — А тебе останется взбить подушки и одеяла.
— Ой нет, — возразила Ханта. — Я пойду на кухню. Там позарез нужна помощь. Новая кухарка даже морковку не умеет чистить. А хлеб! Видела бы ты, что она делает с хлебом! Как лапает его своими грязными ручищами!
Янис, как выяснилось, уснул с компрессом на шее. Сняв его, он понял, что шея затекла и болит.
— Вот ведь тупая деревенщина! — Ханта продолжала громко возмущаться. — Неужели нельзя руки помыть, прежде чем касаться еды!
— Ты немножко за языком-то следи, — упрекнула ее Грета. — Молодой господин у себя, еще не спускался.
Раздался стук в дверь.
— Вы уже проснулись? — спросила Грета, проходя в комнату. — Выглядите гораздо лучше. Если прямо сейчас пойдете в столовую, успеете на завтрак.
Она закрыла за собой дверь и бегом спустилась по лестнице.
Янис начал одеваться. Что сказать кузенам, когда он их увидит? Приятного аппетита и аминь? Ассерик с Кундером знали, что нагадала мадам, и надеялись, что предсказание сбудется! Как можно сесть с ними
