Папа ищет работу - Валентина Анатольевна Филиппенко
Кашу есть не хотелось и мне. Мама расстроилась, что никто в доме не ценит её заботу, и ушла к сестре, тёте Тане, пересаживать на балконе цветы. Мы с папой забились в разные углы квартиры: папа черкал карандашом по бумаге, я придумывала план, как ему помочь.
В голове крутились газеты, телефоны, поиск адресов киностудии и военного училища. Я пару раз вставала и безрезультатно набирала номера из объявлений. «Как им не стыдно, — думала я. — Зачем давать объявление и не брать трубку?»
А папа всё сочинял.
Вдруг, как молния или школьный звонок, в моей голове мелькнула, зазвенела идея.
Объявления! Там перепутали номера! Сейчас я пойду в редакцию газеты и найду настоящие номера киностудии и училища.
Схватив со стола газету, натянув ботинки и пальто, я выбежала на улицу и полетела в сторону Центрального телеграфа. У массивных дубовых дверей развернула последнюю страницу, чтобы убедиться, туда ли пришла. Адрес был верный.
Тётенька в будке у входа ласково спросила меня, как зовут мою маму. Я попросила подсказать, где отдел объявлений. Тётенька проводила меня по узким серым коридорам в маленькую комнату на третьем этаже.
В квадратной комнате с крашеными стенами, очень неуютной, пахло кофе, женскими духами, горячими батареями и корвалолом. За столами с телефонами и блокнотами сидели абсолютно одинаковые женщины с пышными причёсками и широкими плечами пиджаков.
«Тебе кого?» — спросила одна из них. От смущения я смогла лишь положить на стол газету и ткнуть пальцем в объявления, обведённые карандашом: «Номер неверный».
Тётеньки обступили меня и начали сверять что-то в своих книгах, блокнотах, записях и других газетах. Я рассказывала им долгую историю папы: как он работал водителем на съёмках кино, потом — на другой киностудии (про русалку говорить было нельзя); что он немного был военным, как чуть не уехал от нас, а потом выполнял секретное задание и помог найти пропажу четырём пожилым людям…
Мой рассказ всех очень растрогал и взволновал. Одна дама сказала, что «мои» объявления прислали по почте, другая — что авторы звонили по телефону и диктовали текст, а третья — что руководитель училища пришёл к ним сам, прямо как я сейчас, а директор киностудии прислал помощника.
Номера путались, цифры прыгали одна на другую, словно ноты в папиных тетрадях, моя голова закружилась, перед глазами всё завертелось. Вдруг женщины затихли и заулыбались:
— Милая, а если папа хочет стать учителем музыки или композитором, почему бы ему самому не дать объявление в газету?
Папа становится королём
Всю следующую неделю я прятала от папы газеты. Вернее, сперва просматривала раздел объявлений — нет ли там объявления о папе, и только потом выдавала ему проверенный номер.
В одной из газет, в четверг, напечатали мой текст. Мы с мамой театрально обыскали всю квартиру, весь подъезд, но газету не нашли. Соседи, тоже заранее предупрежденные, газеты с утра не видели. Я предложила папе отдохнуть в этот день от поиска работы и заняться музыкой: проводив меня в школу, он мог зайти в консерваторию, а после — в магазин музыкальных пластинок… Папа, конечно же, не отказался от такого предложения, а я знала, что поход в «пластиночную» займёт его часа на три. И все газеты уже раскупят.
На следующий день, в пятницу, за утренним кофе папа обнаружил следующий список объявлений:
«СОРТИРОВЩИК ПЕРСИКОВ НА ЗАВОД ВАРЕНЬЯ».
«УЧИТЕЛЬ ИСТОРИИ В ДЕТСКИЙ САД».
«МАШИНИСТ ЭЛЕКТРОПОЕЗДА С ПЛОХИМ СЛУХОМ».
«КОРОЛЬ В МУЗЫКАЛЬНОЕ ПЛЕМЯ».
— Король в музыкальное племя? — переспросила мама.
— Король в музыкальное племя? — вытянулась через стол я. Ну, это уж слишком! Такого быть не может! Но действительно — в газете искали короля.
По телефону папе гордо объявили, что племя музыкальных аборигенов верит в ритм и силу звука как в самое важное на свете и ищет себе короля с идеальным слухом, любовью к бананам, крепкими коленками и привычкой пользоваться солнцезащитным кремом.
— А куда ехать? — спросил папа.
— В Африку. Но сперва — в загородный дом отдыха, где сейчас живут старейшины племени.
Оказалось, старейшины приехали посмотреть на настоящую русскую зиму и остановились в пансионате «Черешня» в получасе езды от нашего города. На огромной лужайке перед верандой главного корпуса для них построили семнадцать шатров и даже развели костёр. Пирамиды африканского племени возвышались среди сугробов. Можно было даже подумать, что это гости не из Африки, а с Крайнего Севера.
Вождь племени — господин Мум-мум-Бэ — поприветствовал папу, крепко пожал его руку двумя руками и макнул палец в белую краску. Потом он поставил этой краской белые точки на папины красные от мороза нос и подбородок.
После плотного обеда горячим наваристым супом, с картошкой и каким-то мясом, старейшины уселись вокруг костра и папы. Принесли барабаны. Переводчик объяснил, что сейчас почтенные старцы начнут прослушивание, и если стук барабанов будет чистым и папа сможет подыграть им — он станет их королём. Барабаны загудели, заухали, заволновались, старейшины закачались в такт. Папу прямо поверх пуховика нарядили в юбку, плетённую из каких-то трав и веток, дали в руки маленький барабанчик и захлопали.
Потом папа мне сказал, будто на секунду заглянул в глаза некоторым старейшинам и очень испугался. А вдруг, если он сфальшивит или лишний раз стукнет по барабану, это разозлит туземцев, и он угодит в огонь — как жаркое…
Поэтому, слившись с волнами глубокого, какого-то почти подземного стука, папа сам начал задавать ритм туземному оркестру. Он встал, согнулся над своим барабаном и застучал так громко и уверенно, что другие барабаны сперва будто притихли, вслушиваясь в его ритм, а после — последовали за ним. В общем, испытание закончилось быстро, никто от костра не пострадал, и довольные старейшины, улыбаясь белыми зубами, закачали папу над собой, захлопали в ладоши и начали разыскивать какие-то свитки, посохи и корону. Так папа стал королём.
Не следующая глава
Эта история могла бы растянуться не на одну, а на целых две главы, но ей не хватило сил и времени. Пройдя
