Черное Сердце (ЛП) - Уэзерли Анна-Лу

У Кибера есть его компьютер и телефон, и я жду, чтобы увидеть, что это даст. Я не любитель делать ставки — хотя однажды и выиграл сотню фунтов на «Гранд Нэшнл», — но если бы был, я бы поставил кругленькую сумму на то, что они вернутся с какими-нибудь разоблачениями. Возможно, двойная жизнь? По крайней мере, любовница. Я бы поставил на это нашу квартиру. «Наша». Я продолжаю думать так, как будто она все еще здесь. Полагаю, она действительно здесь, продолжает жить в моих мыслях. Когда ты отпускаешь себя? Ты когда-нибудь отпускаешь?

Всякий раз, когда возникало нераскрытое дело, обычно с участием мужчины — дело, которое у меня никак не укладывалось в голове или приводило меня в ужас, — Рейч всегда говорила: «Здесь замешана женщина». Не поймите неправильно, Рейчел была по сути феминисткой; она любила представителей своего пола, ценила, что значит быть, чувствовать, любить и существовать как женщина. Но она также была реалисткой. Рейч не была дурой. Она знала, что к чему и как люди чувствуют и действуют. Она понимала человечество и жизнь, а также особенности людей — фактически, они очаровывали ее. Я помню одно дело, над которым я работал: какой-то парень, мойщик окон, разбился насмерть со своей стремянки. Это произошло в каком-то маленьком пригородном городке недалеко от Лондона, довольно непримечательном месте. В любом случае, когда мы приехали, это выглядело как несчастный случай, знаете, рискованная работа мойщика окон, лестницы и все такое. Не было причин подозревать какую-либо нечестную игру. Но потом любопытная соседка сделала замечание о том, что он моет окна в этом конкретном доме раз в неделю. И когда я рассказала ей, Рейч сказала: «Он трахает жену, это совершенно очевидно…» Она оказалась права. Муж упомянутой жены, как и положено, обиделся на это и решил дружески подтолкнуть его. К сожалению, к его смерти, но вы рискуете. В любом случае, я хочу сказать, что Рейч не была одной из тех женщин, которые думают, что мужчины виноваты во всем мире. Я любил ее за это. Помимо всего прочего.

Я думаю о Найджеле Бакстере, бедном старом измученном Найджеле Бакстере, и о том медведе, и о душистой воде для ванны, и все, что я слышу в своей голове, — это голос Рейч, мягкий, но хрипловатый, говорящий: «Запомни мои слова, Дэнни, здесь замешана женщина».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

К тому времени, как я добираюсь до своей квартиры — нашей квартиры — уже темно, и я эмоционально истощен из-за мучительных подозрений в моей голове по поводу сцены, свидетелем которой я стал сегодня. Я тоже чертовски проголодался. Я иду прямо на кухню и открываю холодильник, все еще в пальто. Со вздохом просматривая содержимое или его отсутствие, я слышу слова того парня, гнусавого американца из телика, у которого свой ассортимент дорогих соусов для макарон — черт, как его зовут? В любом случае, его коронная фраза: «Кто живет в таком доме?» Я беру готовую курицу джалфрези из «селекшн», протыкаю ее вилкой и бросаю в микроволновку. Рейч бы не понравилось, как я ем сейчас, в конце концов, она была шеф-поваром. Черт возьми, как зовут того американца?

Два копа, которые пришли ко мне в ночь ее смерти, Боб Дженкинс и Дэйв Смарт, теперь я никогда не забуду их имен. Я не знал их лично, но знаю сейчас. Такого рода встречи сближают людей. Боб был большим мужчиной, похожим на медведя, валлийцем с бородой и мягким напевом, а Дэйв, судя по его фамилии, был в приличном костюме и с прилизанными волосами. Мне было жаль их, потому что нет ничего даже отдаленно спасительного в том, чтобы сказать человеку, что его близкий умер. Это нехорошая ситуация со всех сторон, и поверьте мне, никто, даже самые суровые люди, которых я встречал в полиции, не могут сказать, что они ничего не чувствуют, когда вытягивают эту короткую соломинку. Итак, я вроде как понял, когда они появились на нашем пороге, и Боб держал ее шлем, «Триумф», и кое-какие вещи в запечатанном пакете. Вещи Рейч. Я помню, как просто смотрел на них и испытывал жалость. Это была моя главная эмоция в тот момент, жалость. К ним. За то, что им выпала дерьмовая задача сообщить мне, что женщина, которую я любил и боготворил, мертва.

Я загружаю свой компьютер и захожу на сайт sad singles, на который я зарегистрировался в безумный момент отчаяния, и думаю о том, чтобы выпить пива. Вместо этого я беру последний чистый стакан из буфета и наливаю себе щедрую порцию Джека. Это был любимый напиток Рейчел, поэтому я до сих пор храню припрятанную бутылку в память о ней. Она могла напоить меня до полусмерти, когда выходил JD, что случалось не так уж часто. Никто из нас не был большим выпивохой, но у нее было хорошее телосложение для «Джека Дэниэлса», учитывая, что она была вдвое меньше меня.

Я молча поднимаю тост за нее, делаю глоток и проверяю свои сообщения. У меня пять новых. Многообещающе.

Линда, сорок восемь… Довольно милое лицо, но слишком старая, извини, Линда. Вот Элейн, сорок четыре, забавный нос, но широкая улыбка.… опять же, может быть, слишком старая, во всяком случае, для детей. И Сара, тридцати шести лет, примерно подходящего возраста и — О, подожди, мне нравится, как выглядит Флоренс. Она блондинка, тридцати двух лет, из Северного Лондона. Местная, что удобно. Качество изображения плохое, темное и зернистое, и я не могу так четко разглядеть ее черты. Позор. В век селфи можно подумать, что она могла бы сделать хотя бы наполовину приличный снимок в профиль. В любом случае, я прочитал ее рекламный ролик. Он остроумный и теплый, не слишком длинный. Она говорит, что обожает лондонские парки и любит поесть на свежем воздухе; она смотрит документальные фильмы и ненавидит мыльные оперы; одно из ее любимых занятий — ходить босиком по пляжам; и, по-видимому, лучшее, что вы можете надеть в жизни, — это улыбка (или, по крайней мере, Лабутены!). Что-то в ней привлекает мой интерес. Я думаю, это парадокс — ходить босиком по пляжам и носить высокие шпильки. Это напоминает мне о Рейч.

Я все равно подмигиваю Флоренс. Терять нечего.

У меня звонит телефон. Я проглатываю остаток Джека и отвечаю.

Это Крис Бейлис, особо упорный сержант, который не прочь запачкать руки.

— Бейлис. Что происходит?

«Привет, губернатор. Что ж, похоже, довольно много. Звонила Вик. Она хочет, чтобы вы съездили туда. Говорит, что нашла «кое-что интересное».

Бейлис говорит быстро, взволнованно, и он спотыкается в своих словах, как будто его рот не успевает за его мозгом. Мне это в нем нравится.

«Я думаю, мы имеем дело с убийством, босс».

«Я уже в пути», — отвечаю я.

«И есть кое-что еще».

«Продолжай».

«Киберы подбросили кое-что на телефон Бакстера…»

«И… Я делаю паузу. — … женщина, верно?

«Похоже на то, губернатор».

Я улыбаюсь. Рейч была права. Черт возьми, она всегда была такой.

«Хорошо, Бейлис, спасибо. Я ухожу. О, и Бейлис…»

«Да, губернатор?»

«Как зовут того американского болвана, который шныряет по домам людей, он вел телешоу, и его коронной фразой было «кто живет в таком доме, как этот?»».

Наступает секундная пауза.

«Лойд Гроссман, губернатор».

«Вот оно!» Говорю я. «Это тот парень!» И хватаю пальто как раз в тот момент, когда пищит микроволновка.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

«Вау, это действительно красивая квартира».

Киззи, сжимая в руке охлажденную бутылку просекко, внимательно осматривается, осматривая квартиру, как мог бы потенциальный покупатель. «У меня так много дел».… новая ванная, кухню нужно переделать.… все это.» Она тяжело вздыхает, как будто знает, что ничего из этого никогда не случится.

«Ну, я здесь почти два года»… Такие вещи требуют времени. Данни-Джо ставит блюдо в форме рыбы на стеклянный кофейный столик вместе с китайскими закусками, тостами с кунжутными креветками и ребрышками. «Свиные тефтели уже в пути».

Киззи сияет, протягивая ей просекко.

«Значит, они тебя хорошо устроили, слесари?»

«Да, 125 фунтов позже». Она закатывает глаза.