Не бойся Жнеца - Стивен Грэм Джонс

Прощальных посланий по радио и сотовому телефону – ничего этого не было. Не было и прощальных молитв. Только что они с трудом двигались вперед, а в следующую минуту справа от них закрутилась плотная белая тьма, упав разрушительной стеной и тут же их поглотив.

Доказательство того, что все было именно так: агент, якобы сидевший прямо позади Мрачного Мельника, даже не успел спустить курок. Скорее всего, к тому времени, когда инстинкт предупредил агентов об опасности, их внедорожник уже вертелся между небом и землей.

Природе все равно, что они выполняли свой долг, который мог бы спасти Пруфрок от очередного витка насилия.

Но, конечно, вопрос о том, что́ послужило толчком для столь внезапной лавины, остается по сей день, много месяцев спустя, и четкого ответа на этот вопрос в ближайшее время, скорее всего, не будет: никто из бывших там агентов или водителей снегоуборочных машин не выжил и дать показания не сможет.

Но, как и в случае с происхождением Мрачного Мельника, теорий здесь множество.

В рамках данной статьи я придерживаюсь одной из них: лавина, которая снесла колонну по осыпному склону на восточной стороне шоссе, уложила ее в своего рода отстойник, а потом отправила в долгий путь к ручью Индиан в нижней части дренажного канала, была вызвана либо вибрацией, либо звуком, что, по сути, одно и то же.

Насколько известно, когда громоподобный снег все-таки осел, не было видно никаких автомобилей, света фар, выхлопных труб. Но эта запорошенная поверхность якобы была нарушена в одном, и только в одном месте, будто дверцу автомашины вышибли, как крышку люка.

Так и произошло рождение, вернее, возрождение, главного на сегодняшний день американского маньяка – Мрачного Мельника.

По сообщениям первых прибывших на место катастрофы, следы его шагов говорили об уверенной походке. Это не была походка человека, которого швыряло и мотало в лавине.

Несомненно, следы вели обратно к шоссе.

Именно там Мрачный Мельник лишает жизни свою первую за четыре года жертву, мистер Армитедж, и, хотя на автомобиле погибшего есть видеокамера, как того требуют правила штата, ни Мрачный Мельник, ни его первая жертва там не запечатлены. Знаю, для вашей видеоколлекции этот материал был бы бесценным, но увы.

Нет, из уважения к водителю снегоуборочной машины называть его имя я не буду. Если по этой причине я получу за работу меньше баллов, тогда, как сэр Гавейн из сказаний о короле Артуре, в традициях диккенсовского Сидни Картона, я просто опущу голову и приму удар.

Конечно, самый примитивный поиск в интернете обнаружит и брань в адрес этого водителя, и его обожествление: для кого-то он злодей, для кого-то – герой. Герой для тех, кто поклоняется Мрачному Мельнику, и злодей для тех, кто пострадал в результате его побега.

Я, разумеется, отношусь ко второму лагерю.

Но я вовсе не считаю, что водитель снегоуборочной машины намеренно прервал движение колонны той ночью. Мне кажется, его намерения, как он их видел, были чисты. Как и намерения двух его коллег-снегоуборщиков, которые вызвались сопровождать колонну через перевал на двухосных самосвалах с очистителями на передней части.

Но эти двое погибли вместе с колонной, а наш водитель, который был острием их фаланги, увидел лавину в зеркале заднего вида.

Крайне интересно – и это совпадает с моей теорией о причине схода лавины, – что ни его снегоуборочная машина, ни машины его товарищей, которые сейчас закованы во льду под горой, не были предназначены для работы на шоссе 20.

Они слишком тяжелые, мистер Армитедж.

Если выстрел или лопнувшая от холода ветка могут привести к сползанию горного склона, если одна-единственная сосновая шишка, упавшая с дерева, может превратиться в убийственный ком… то что сказать о двухстах пятидесяти тоннах катящейся и урчащей стали, скребущей гигантскими лезвиями по шероховатому асфальту на безрассудно высокой скорости?

Да, это мое аргументационное эссе, мистер Армитедж, хотя, мне кажется, тут все так очевидно, что аргументы не требуются.

Возможно, лучше закончить не выводом в поддержку моих предпосылок, а попыткой воссоздать трагическую картину: водитель снегоуборочной машины – единственный, кто выжил в этой катастрофе, – изумленно стоит у своего грузовика, может быть, смеется и плачет – просто потому, что ему жутко повезло: он остался в живых.

Он потрясен величием разрушения, его огромными масштабами и тем, как близко от него все произошло. Возможно, от смерти его отделяло лишь несколько футов.

Но почему он стоит? Наверное, смотрит, как одинокая фигура карабкается по осыпному склону, иногда вынужденная вставать на четвереньки, чтобы преодолеть подъем.

Возможно, он готов обнять этого выжившего, потанцевать с ним или с ней на дороге.

Но в итоге – и это факт, а не предположение – его нашли на дороге мертвым и изувеченным, правая рука пробита насквозь, будто большим крюком, а его грузовик угнали. Видимо, он протянул руку, чтобы помочь этому единственному выжившему преодолеть последние футы подъема.

В ту же секунду его силой втянули в пасть этой грандиозной катастрофы – за неосторожный энтузиазм, который он проявил, собираясь совершить добрый поступок.

Так оно бывает, мистер Армитедж, на дороге в Пруфрок, штат Айдахо.

Больше известной как игровая площадка Мрачного Мельника.

Счастливого дня смерти

Долгое время она была в озере.

Раньше она могла видеть под водой только на глубину своей руки, но тогда… тогда это не имело значения.

Было холодно, но «холод» был просто словом, которое она когда-то слышала, но сейчас оно забывалось.

Когда сквозь поверхность мерцало солнце, она двигалась между этими столбиками света, не закрывая глаза, а отключая разум, и могла делать вид, что чувствует яркие отблески извне.

Она вспоминала о лете, но как-то неточно, размыто: время исчезло, дни плавно перетекали из одного в другой, просто оставались позади, превращались в «раньше», «прежде», и ей с улыбкой хотелось окунуться в них, широко распахнув глаза, руки и сердце.

Тогда у нее еще были и глаза, и руки, и сердце.

И она не была одинокой.

По всему озеру Индиан у нее были друзья – от дамбы и вплоть до другого берега.

Первые годы она жила с Сайласом.

Его история была ей близка. Он был из Хендерсон-Голдинга, его семья паковала все, что попадалось под руку, в свой то ли фургон, то ли грузовик, то ли прицеп – этого она точно не помнила. По простой причине: рассказывая ей эту историю своим текучим голосом, отец сворачивал лист бумаги так, чтобы получались острые уголки, и наблюдать за его руками