Не бойся Жнеца - Стивен Грэм Джонс
Этот снимок попал в интернет, когда дело Мрачного Мельника слушалось первый год. Судя по всему, один из близнецов, заметно подросших, узнал его в новостях, нашел на чердаке альбом с фотографиями, сфотографировал старый снимок на телефон и поместил в соцсети. Комментарии, а потом и перепосты сводились к тому, чтобы с помощью этого снимка из видеомагазина уточнить, где и когда появлялся Мрачный Мельник.
Но определить наверняка довольно сложно. В девяностые он, видимо, был в Миннесоте, в 2015 году – в Юте, когда-то пересек большие пространства Среднего Запада, возможно, по дороге подрабатывал в видеомагазине. Так или иначе, интерес к этому снимку невнятного происхождения угас; он остался очередной диковинкой и со страниц и сайтов потихоньку исчез.
Тем не менее?
Если считать, что убийства в Пруфроке, совершенные Мрачным Мельником, связаны с фильмами ужасов, тогда этот снимок дает нам ключ. То есть в жизни Мрачного Мельника был период, когда он мог смотреть фильмы, которые впоследствии взял на вооружение.
Я уже сказала, что из версий в деле Мрачного Мельника нужно выбрать самую достоверную. И эта последняя кажется мне наиболее здравой. По крайней мере, она не противоречит законам природы, не содержит намека на волшебство. Когда видеосалоны были популярны, в них работали люди. В том числе индейцы.
Но почему Мрачный Мельник с таким упорством разворачивает свои жертвы к северу?
Кино и телевидению я предпочитаю чтение книг, но есть один роман, который переносили на большой экран несколько раз.
Это «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли, написанный в 1818 году.
Если экранизации сохраняют верность роману (скорее всего, так и есть: зачем отклоняться от того, что прекрасно работает?), тогда возможно следующее: работник видеомагазина, Мрачный Мельник, унес кассету с одним из этих фильмов домой и не просто был им околдован, но взял его за основу для своих будущих действий. В последней сцене романа Виктор Франкенштейн следует за Чудовищем на север через Европу, добирается до России и движется дальше, в Арктику, после чего Чудовище, видимо, отправляется на Северный полюс.
Над которым, как известно, светит некая звезда.
Возможно, Мрачный Мельник уже смутно понимал, что мир смотрит на него, как на такое же «Чудовище», и провел аналогию между собой и творением Франкенштейна: с обоими мир обошелся нелучшим образом – отчасти из-за их гигантских размеров, а отчасти из-за якобы буйной натуры. Ностальгически индейцы были даже привлекательны, если не таили в себе угрозы.
И, располагая свои жертвы лицом к северу, Мрачный Мельник, видимо, просил их его понять, мистер Армитедж. Чтобы они смотрели, как он, одинокий и предоставленный самому себе, прыгает с одной льдины на другую, исчезает в холодном тумане, прощается с обществом людей раз и навсегда.
Конечно, двух-трех зрителей ему было мало.
Ему хотелось, чтобы его горе разделял полный зал.
Пылающий
Когда автоматическая дверь магазина «Семейный доллар» должна закрыться, но застревает, потому что в замерзший доводчик набился снег, Кимми Дэниэлс, видя этот непорядок, только моргает, а лицо, голова и плечи остаются неподвижными.
В интернете, где Кимми фактически обитает, она нашла видео на сорок четыре минуты: королевский гвардеец в красном кафтане и шапке из медвежьей шерсти стоит, как оловянный солдатик, – спина ровная, будто шомпол проглотил, на лице ноль эмоций.
Тот, кто снимал, не пытался к нему приставать, вызвать какую-то реакцию; он просто ждал, когда этот парень шелохнется. Сорок четыре минуты туристы толклись вокруг гвардейца, чтобы сфотографироваться – Кимми считает это нормальным. А как иначе, раз приехал в Лондон? Кто-то что-то шептал ему на ухо; кто-то совал сигаретный окурок в ствол его винтовки, светил на парня фонариком, мельтешил перед ним; кто-то подбегал к нему и делал вид, будто саданет плечом ему в торс, но в последнюю минуту отшатывался, и по толпе прокатывался довольный гул.
Но гвардеец стоит как вкопанный.
Да, пост чисто номинальный, винтовка не заряжена, но он выше всей этой суеты.
И это видео Кимми Дэниэлс готова смотреть снова и снова.
Она знает: гвардеец – точка спокойствия в безумном мире. Он движется сквозь время, а все, кто его окружают, суетятся, о чем-то беспокоятся, мучаются заботами и тщетными попытками.
А он просто стоит на своем посту и наблюдает за суетой со стороны.
И Кимми это нравится.
Однако она знает: если предложить Фило, ее типа гражданскому мужу, посмотреть, как классно держится гвардеец, то он заверит ее и других, кто есть в комнате, что запросто выведет этого чокнутого из себя. Последние полгода – после того как его ДНК-тест подтвердил, что он на четверть американский индеец, – Фило заставляет Кимми называть его «Священной Вороной».
Священная Ворона.
Скоро он узнает, что Открывашка тоже был индейцем, и тогда Кимми станет «любовницей индейца», «индейской блондинкой» или «угощением краснокожего».
А если просто стоять неподвижно, все это проплывет мимо, так?
Каждый день после работы она сидит на кушетке, Священная Ворона – в кресле неподалеку, но Кимми не просто сидит, подоткнув под себя ноги. Ее глаза сосредоточены на точке в шестидесяти футах от нее.
Она знает: этот прием работает.
Будто подтверждая, что она вполне могла быть в королевской гвардии – родись она мужиком, попади в Британскую армию, не забеременей еще в школе, – в сентябре, до первого снега, в магазин привезли непроданные игрушки с прошлогоднего Рождества. Вместо того чтобы повесить их на елку, как и рекомендовала картинка на коробке, хозяйка магазина Миллисент вывалила содержимое всех трех цилиндров в две коляски для покупок и выкатила их прямо ко входу в магазин, чтобы покупатели, заходя, утыкались в них и прикидывали: а не взять ли карамельную палочку или пластиковые салазки?
Всего-то доллар, верно? Рождество любят все. Каждому охота в этот день порадоваться.
В сентябре, в перерывах между наплывами покупателей, Кимми шарила в этих колясках, что-то перекладывала. Бьющиеся украшения – ближе к верху, чтобы не разбились под чем-то более тяжелым; мерцающие огоньки и мишуру – на детское сиденье; Сант всех размеров – поглубже. Коробки с ними она складывала, как кирпичики; они выглядывали сбоку коляски и смотрели прямо на тротуар.
Одна игрушка была без пары, не входила в комплект,
