Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик

– Маринборисна, а чего нам делать-то?

– Идти в столовую и помогать Антонине Петровне накрыть на столы, – даже ни на секунду не задумавшись, выдала им воспитательница, но тут же насторожилась: – Или вы о чем?

Ей моментально пришло на ум, что с плитами тоже возникли проблемы и теперь придется разводить костер, чтобы приготовить еду. Ну правда, чего уж! Если валить неприятности, то сразу в кучу и побольше. И она даже почти угадала.

– Так мы уже сходили, – доложил Травин, – но поварихи там нету.

– А на кухню заглядывали?

– Ага, – откликнулся Шалаев. – Там тоже никого. И чего раскладывать – непонятно.

– Да что ж такое! – с досадой выдохнула Марина Борисовна.

Вот же, сама накаркала. Но делать нечего, поднялась, отправилась за мальчишками, как ни странно, до последнего надеясь, что те всего лишь пошутили. Если так, она бы даже ругать их не стала – главное, обошлось бы без новых неприятностей.

Встреченная по дороге Лада тоже к ним присоединилась. Так вчетвером и зашли сначала в столовую, потом на кухню и убедились: нет, никаких шуток, чистая правда. Не только Антонины Петровны не оказалось на месте, но и обеда. Лишь кое-какие заготовки.

Ну и как это понимать?

– Она мужа искала. Юсуфа, – вспомнила Лада.

– А теперь и ее искать надо? – сердито поинтересовалась Марина Борисовна.

Но толку-то скандалить и возмущаться? Хотя лучше злиться, чем опустить руки. Только за счет этого и получалось держаться.

– Так, – решительно выдохнула она, посмотрела на Травина и Шалаева. – Будете помогать. И без разговоров. Только сначала кто-нибудь сбегайте Свету мою позовите. И еще кого-нибудь, лучше из девочек. – Потом перевела взгляд на вожатую. – А ты все-таки повариху поищи. Может, она действительно про время забыла.

Глава 30

В первую очередь Лада проверила все помещения на первом этаже, но тетю Тоню так и не обнаружила. Одевшись, вышла на улицу через заднюю дверь, как следует осмотревшись, заметила одинокую цепочку следов на одной из заваленных снегом дорожек, ведущих прочь от здания, двинулась вдоль по ней. Шла и шла, повторяя чужой путь, и тот, конечно, привел ее к беседке.

Еще на подходе разглядев сидящую в ней тетю Тоню, Лада выдохнула с облегчением. Наверняка, набродившись по снегу, повариха устала, решила отдохнуть и не спешила, не зная, что время уже обеденное.

– Антонина Петровна! Антонина Петровна! – закричала Лада, прибавив шаг, но тетя Тоня никак не среагировала, даже не повернулась на ее голос. Так и сидела неподвижно, откинувшись назад, уперевшись затылком в металлические прутья.

Задремала, что ли?

– Антонина Петровна! – в очередной раз позвала Лада, вошла в беседку, приблизилась к поварихе, протянула руку, чтобы разбудить, осторожно тряхнув за плечо, но так и не тряхнула, когда увидела, что глаза у тети Тони широко открыты.

Легкий ветерок пробежал между ветвей, сдул с них горсть снежинок, швырнул в беседку. Они засверкали, падая, несколько попали поварихе на лицо, но… не торопились таять.

Лада отдернула руку, отшатнулась, замерла, собираясь с силами, и опять шагнула вперед. Дрожащими пальцами отодвинула шарф, попыталась нащупать пульс на шее.

Не нашла. И не почувствовала ни капли живого тепла, словно дотрагивалась вовсе не до человека.

– Как так? – прошептала она чуть слышно.

И что теперь делать?

Мысли, на удивление, не метались испуганно, а остались стройными, упорядоченными. Даже слишком.

Значит, кому-то придется взять на себя готовку. Скорее всего, Марине Борисовне. Из всех оставшихся она в данном деле самая опытная. Тем более это наверняка ненадолго, ведь Руслан рано или поздно приведет помощь. Хорошо бы сегодня. А до этого момента надо постараться, чтобы ребят не коснулось произошедшее.

Хотя смерть – часть жизни и многие интернатские с ней уже сталкивались, все-таки лучше, если они ничего не узнают. Да и Марина Борисовна тоже. Она и без того почти на грани.

Вернувшись в корпус, Лада первым делом прошла на кухню. Увидев ее, воспитательница смахнула челку с потного лба, спросила:

– Нашла?

– Нашла.

– И где?

– В домике, в котором они живут. В сторожке. Она заболела. Похоже, что грипп. Вот и ушла, чтобы никого не заразить.

– А предупредить, она считает, не надо? – с праведным негодованием воскликнула Марина Борисовна, поджала губы. – Хотя правильно, пусть у себя там сидит. Нам только и не хватает, чтобы кто-то из ребят затемпературил.

Лада кивнула, тоже принялась помогать. Еще и пообещала, что помоет посуду, ей самой не мешало отвлечься. Хотя как тут отвлечешься, если перед внутренним взором то и дело возникала сидящая в беседке повариха? И, скорее всего, мужа она не нашла.

Или, наоборот, нашла.

Странная, невероятная мысль. Но в голове она почему-то упрямо крутилась.

Затем к ней добавилась еще одна: а ведь надо Юсуфу сообщить. Но где он, на самом деле? Может, утомившись, спокойно сидит или даже спит у себя, не подозревая, какая приключилась беда?

– Сейчас приду, – заявила Лада дежурным, помогавшим ей с мытьем посуды, и, стараясь не думать, с чего начнет, как скажет, направилась в комнату-подсобку, в которой временно устроились супруги.

Но, как и раньше, никого там не застала, хотя рабочий ватник Юсуфа висел на вешалке. А под ним на полу валялась шапка – трикотажный «петушок», бело-красно-синий, с надписью «Спорт».

На Юсуфе Лада ни разу такую не видела. Она подошла, присела на корточки, подобрала. Зато много раз видела на другом.

В точно такой отправился в дорогу Руслан. Но тогда она была чистой. А сейчас на ней большое бурое пятно, к которому прилип волос, не совсем уж коротенький, темный. А Юсуф седой как лунь и стриженный под машинку.

И что всё это значило? Что за пятно на шапке? Кровь? И почему она валялась в подсобке? Почему не на Руслане? И где Юсуф?

Вопросов одновременно возникло так много, что даже показалось, Лада в них сейчас утонет. Она попятилась, привалилась спиной к стене. Внутри что-то тонко и отчаянно завыло, норовя вырваться наружу. Голова будто раскалилась от мыслей. Лада сжала ее руками.

Она больше не в состоянии держать накопившееся в себе. Ей непременно нужно с кем-то поделиться. Посоветоваться.

Все-таки рассказать Марине Борисовне? Нет! Лучше Павлу. Он сильнее, уверенней, сдержанней и хладнокровней. Он не сорвется, не впадет в истерику. И наверняка увидит ситуацию под другим особым углом, найдет рациональные объяснения. Он всегда их находил.

Лада засунула шапку под свитер, на кухню возвращаться не стала, поднялась на второй этаж, но в комнате Павла не оказалось. Опять.