Сломанная стрела - Кертис Кэмерон
В первом ряду сидит стройная женщина. Её длинные каштановые волосы собраны в пучок. Она скрещивает ноги и наклоняется вперёд. «Можете ли вы вкратце описать деятельность «Лонг-Райфл», мистер Брид?»
Аня Штайн — заместитель директора отдела по особым ситуациям ЦРУ. Я заставляю себя ограничиться периферийным зрением, разглядывая её стройную ногу. На ней чёрный пиджак и юбка длиной чуть ниже колена.
«Личная охрана, обеспечение безопасности конвоев, разведка, тактическое и стратегическое планирование. Мы сосредоточены на деятельности с высокой добавленной стоимостью, мисс Штайн. Клиенты не нанимают консультантов Long Rifle для того, чтобы они стали пушечным мясом».
Алан Пирс, директор фонда «Минитмен», поднимается и присоединяется ко мне на сцене. Тепло улыбается. «На этом наш час завершается», — говорит он. «Могу предложить сделать перерыв на обед и встретиться в час тридцать. Присоединяйтесь ко мне и поблагодарите мистера Брида за его презентацию о современной индустрии частных военных подрядчиков».
Группа вежливо аплодирует мне. Пирс жмёт мне руку, и мы уходим со сцены. Стайн встаёт и подходит. Чуть больше тридцати пяти, бледная кожа, привлекательная. В сшитом на заказ костюме и начищенных до блеска каблуках она словно создана из длинных, узких линий и острых углов. Набросок художника, изображающий компетентного руководителя высшего звена.
«Молодец, Штейн», — Пирс лучезарно улыбается женщине. В тёмных брюках, твидовом пиджаке и красно-бело-синем галстуке-бабочке он похож на патриотичного Чеширского кота. «Индустрия Брида меняет структуру силовых структур нашей страны. Очень продуманная презентация».
Дэн хотел, чтобы я произвел впечатление на Пирса. Миссия выполнена.
Штейн улыбается. «Брид действительно указал, что мы пренебрегаем обычными силами нашей армии».
«Действительно, и он прав. Соотношение сил становится тревожным. Пока мы сосредоточены на нетрадиционных методах ведения войны, равные нам соперники Америки развивают армии и флоты, способные соперничать с нашими».
Штейн хмурится. «В совокупности превосходят наши».
«Еще не поздно наверстать упущенное», — говорю я.
Пирс смеётся: «Брид, наши политики опустошили казну. Нам нужны союзники, которые вмешаются и внесут свою лепту».
«Да, — говорит Штейн. — Немного разделения бремени не помешало бы».
«Увидимся позже», — говорит Пирс. «Штайн, я с нетерпением жду вашего доклада об эволюции ЦРУ».
Пирс уходит с генералом и парой представителей корпорации RAND.
Штейн улыбается: «Мне понравилась твоя речь, Брид».
Будучи уорент-офицером спецназа, я проводил брифинги для высшего военного руководства. Обычный гражданский был бы ошеломлён объёмом PowerPoint, который приходится форматировать, организовывать и представлять перед началом миссии.
«Дэн ценит, что ты обеспечил Long Rifle эту известность».
«Long Rifle проделали для нас много полезной работы. Я рад помочь».
Мы прогуливаемся вместе под лучами позднего осеннего солнца. Фонд «Минитмен» расположен в тихом, зелёном уголке Стэнфорда. Он отделён от кампуса беговой дорожкой и просторными травяными спортивными площадками. Ветерок доносит запах свежескошенной травы.
Пирс добился успеха в сборе средств для фонда. Как и RAND, он проводит исследования геополитических вопросов и военных действий. Военные игры. Оба аналитических центра получают большую часть своей работы от правительства и военных.
Однако работа Minuteman, похоже, более идеологически мотивирована.
Я поворачиваюсь к Штейну: «Ты голоден?»
Она качает головой. «Пойдем прогуляемся. В году осталось не так много хороших дней».
Я тянусь к воротнику, чтобы развязать галстук.
«Эй. Оставь это».
«Я надену его позже».
Штейн кладёт руку мне на плечо, поворачивает меня к себе. Поднимает руку и поправляет мой галстук. Разглаживает его на моей клетчатой оксфордской рубашке. «Брид, мы нечасто видим тебя таким цивилизованным».
Прежде чем я успеваю ответить, Штейн направляется к беговой дорожке. Распускает пучок, и волосы падают на плечи.
Что за чёрт. Я был рад поездке в Сан-Франциско.
Но я начинаю понимать, что совпадений не бывает. Я снимаю куртку и перекидываю её через плечо.
Штейн снимает туфли и идёт босиком по траве во дворе. Её маленькие ступни бледные, словно никогда не видели солнца. Аккуратно подстриженные ногти, без лака.
Она не снимает куртку. В кобуре скелета скрывается пистолет SIG P226 «Легион». «Что думаешь о костюмах, Брид?»
Я иду рядом с ней. «Они ведут не ту войну».
«Я думаю, вы убедительно изложили свою точку зрения».
«Они не хотят этого слышать. Они играют в эти контртеррористические военные игры. Они пренебрегают традиционными методами ведения войны.
Такую войну мы будем вести против Китая и России».
«Я думаю, вы верите в Алана».
«Что он может сделать? Меня беспокоит, что наши обычные силы уже тридцать лет недофинансированы». Я указываю на невысокое современное здание «Минитмена». «Исследования Алана показывают, что нам нужен флот из 355 кораблей, а у нас нет денег на триста. Наши две бронетанковые дивизии предназначены для Кореи. Если Россия нанесёт нам удар в Европе, мы не сможем прикрыть оба театра военных действий».
Штейн смотрит на меня прищурившись. Она выглядит на удивление женственной.
«Это глубоко, Брид».
Я грустно улыбаюсь ей. «Я умею считать. Ты думала, я просто очередной пинатель дверей?»
«Я никогда не считал тебя человеком, выбивающим двери».
Телефон Штейн издаёт резкий электронный сигнал. Никаких банальных гудков. Она подносит телефон к уху. «Штайн».
Из трубки доносится мужской голос. Я не могу разобрать, что он говорит.
Лицо Штейн мрачнеет. «Закрой его», — говорит она. «Я сейчас приду».
«Что случилось?» — спрашиваю я.
«У нас проблема в Лоуренсе Ливерморе».
OceanofPDF.com
3
ЛИВЕРМОР
Ливерморская национальная лаборатория имени Лоуренса похожа на университетский кампус. Она расположена к востоку от Кремниевой долины, на противоположной стороне залива Сан-Франциско от Стэнфорда.
Ухоженный и современный, он сохраняет определённую дистанцию от академических и высокотехнологичных корпоративных учреждений района. В этом месте есть особая аура, которая говорит:
"правительство".
Так и должно быть. На протяжении семидесяти лет Лоуренс Ливермор находился на переднем крае разработки ядерного оружия.
Штейн заезжает на парковку возле офиса, где выдаются значки. Она ставит машину на ручной тормоз, и мы выходим из неё. Нас встречает высокий мужчина в брюках цвета хаки и тёмном блейзере. Его худощавое телосложение и коротко стриженные седые волосы выдают в нём бывшего военного.
«Штайн? Я Коллиер», — говорит мужчина. «Начальник службы безопасности».
Штейн кивает. «Это Брид. Он со мной, и у него есть допуск».
Хватка Коллиера крепкая и сухая.
«Доктор Уильям Бауэр — один из наших самых опытных инженеров-разработчиков ядерного оружия, — говорит Колльер. — Он пропал вместе с деталями макета атомной бомбы, над которым работал».
Мы со Штайном однажды встречались с Бауэром. Он рассказал нам о сборке и эксплуатации ранцевых ядерных бомб. Помню лысеющего мужчину в очках лет шестидесяти. Рубашка с короткими рукавами и защитным карманом.
«Мы его знаем, — говорит Штейн. — Чего не хватает?»
«Сборка инициатора для модели. Бериллия и полония достаточно, чтобы привести инициатор в рабочее состояние.
Об инциденте сообщили по всем каналам. Нам сообщили, что вы находитесь в этом районе и возьмёте на себя командование.
«Что делается для того, чтобы найти Бауэра и инициатора?»
«Мы обыскиваем территорию Ливермора и отправили к его дому группу охраны».
«Когда все это произошло?»
«Бауэр пришёл рано утром. Провёл полчаса с моделью в своей мастерской, а потом остаток дня провёл в «Горячей зоне».
«Что это?» — спрашивает Штейн.
