Сломанная стрела - Кертис Кэмерон
Для японца он высокий. Не меньше шести футов, хотя из-за позы рост может быть лишь иллюзией. Ноги плотно сжаты в бёдрах и лодыжках, как у гимнаста. Чёрные волосы коротко острижены.
Я смотрю на его спину и сглатываю. Мужчина худой и мускулистый. Цветные татуировки извиваются по его телу, словно живые. Две змеи обвивают его позвоночник в любовном жесте.
Объятия. Я не вижу голов существ, потому что их тела разделяются на затылке и облегают его плечи. Он подтягивается вверх и вниз по трубе. Его предплечья и бицепсы – каменные плиты, блестящие от пота. Красная, зелёная и чёрная чешуя змей колышется, словно рептилии живые. Словно у образов есть мускулы и собственная воля.
— Такигава Нико, — лает надзиратель.
Расписной человечек спокойно подтягивается еще раз.
Медленно, наслаждаясь напряжением в руках, он опускается.
Он падает на пол, легко приземляясь на носки ног. Он делает глубокий вдох и поворачивается к нам лицом.
Теперь головы змей открываются сами собой. Тела накинуты на плечи, головы извиваются и парят над грудными мышцами. Змеи скрещиваются на его груди, их глаза пристально смотрят, красные языки мелькают. Зелёная листва и яркие цветы вытатуированы на его прессе.
Чиновник рявкает на Нико по-японски. Переводчик говорит мне: «Начальник сообщил заключённому, что у вас будет один час наедине. Любой из вас может прервать беседу в любой момент, но вы не можете превышать отведённое время. Заключённый вернётся к своей рабочей группе ровно в 9:00».
«Спасибо», — говорю я. «Мне не понадобятся ваши услуги, пока за мной не вернётся надзиратель».
Рин сообщила мне, что Нико говорит по-английски. Это подарок от родителей.
Надзиратель открывает дверь камеры и впускает меня. Закрывает и запирает её за мной. Нико смотрит на меня, обнимает.
свободно висели по бокам.
«Я Брид», — говорю я ему.
Этот мужчина — брат Такигавы Кена. На несколько лет старше.
Хуже и жёстче. Выражение лица Нико стоическое. Он держится с достоинством и сдержанностью. В образе Нико отсутствует обаятельное чувство юмора Кена.
«Ты знаешь, кто я», — говорит Нико.
«Да. Я друг Кена».
По лицу Нико пробегает тень. Гнев, ненависть или презрение. Невозможно сказать, что именно. «Это не рекомендация, Брид».
Кен свободно говорит по-английски. Нико говорит с лёгким японским акцентом.
Поговорив с Рин, я позвонил Штейн и рассказал ей о ситуации с Нико. Попросил её уговорить Конго отправить его в отпуск.
Она изучила досье Нико и сразу поняла, что убедить его будет непросто. Она пообещала попробовать.
Поначалу Конго отказалась. Но время поджимало, а полиция никак не могла найти ни Горо, ни Сорю. Двое якудза явно затаились. Пока они прячутся, полиция бездумно переворачивает камни на пляже.
Конго не нравилась идея выпускать Нико, и ему меньше нравилось привлекать меня. Но он был умным человеком и понимал, что рекомендация сестры Нико — это преимущество. Нико отбывал пожизненное заключение и ему нечего было терять. Конго потратил политический капитал в парламенте, чтобы отправить Нико в неоплачиваемый отпуск. Штейн тоже считал, что потратил немало денег.
У Конго Исаму было предостаточно и того, и другого. Достаточно, чтобы заключить сделку, которую я мог предложить Нико.
«Рин сказал мне, что ты единственный человек, который может мне помочь».
Лицо Нико искажается, напоминая уродливую маску Но. Сердце замирает, и я готовлюсь к физической атаке. «Какое отношение к этому имеет Рин? Как ты связал мою сестру?»
Я заставляю себя говорить спокойно, несмотря на стук в груди. «У нас мало времени. Если сядете, я вам скажу».
Нико собирает черты лица и садится на край койки. С его тела капает вода. Впервые я вижу живые татуировки якудза. Я видел тюремные татуировки и раньше. Байкерские татуировки. Но ничего подобного. Эти татуировки – настоящие произведения искусства. Они настолько яркие, что, должно быть, их нанесение было мучительно. С кропотливым вниманием художник текстурировал каждую чешуйку на змеях. Он раскрасил их рептильные глаза, чтобы наделить существ интеллектом.
Сесть негде, поэтому я остаюсь стоять. Я смотрю на Нико сверху вниз и рассказываю ему историю, которую поведал Рин. Как Сорю держал Синтию Бауэр и заставил её призвать отца. Как он использовал Бауэра, чтобы украсть инициатора, а затем перерезал ему горло.
Раненая Синтия задерживает нас. Наконец, я рассказываю Нико о цели инициатора. Я хочу, чтобы он понял, что поставлено на карту. Закончив, я говорю: «Рин просит тебя помочь мне».
«Зачем мне это?»
«Помоги мне найти Сорю. Обещаний быть не может, но в случае успеха генерал Конго заступится за тебя. Он сделает всё возможное, чтобы добиться твоего освобождения. Если мы потерпим неудачу, тебя вернут сюда отбывать наказание».
Нико отводит взгляд, прикидывая варианты. «Что такое успешный исход?»
«Восстановление инициатора», — говорю я.
«Брид, ты понятия не имеешь, что мной движет».
«Это всё, что я могу предложить. Больше я сделать не могу. Вы либо поможете мне, либо нет».
Нико сидит, выпрямив спину. Все заключённые в Футю обязаны сидеть именно так. Он жёстче, чем выпускник Вест-Пойнта. Но Нико сидит так не потому, что вынужден. Он сидит так, потому что его так воспитали.
«Я помогу тебе», — наконец говорит Нико.
«Хорошо, — говорю я. — Я должен прояснить одну вещь».
Нико приподнимает бровь. На его лице тёмный шрам.
«Мне всё равно, что ты брат Кена, — говорю я ему. — Если сбежишь, я тебя убью».
ЧАС СПУСТЯ мы с Нико выходим из главных ворот тюрьмы Футю. Они выходят на узкую, ничем не примечательную улочку. Как только мы проходим, охранники в форме захлопывают ворота.
Нико одет в ту же одежду, в которой его арестовали восемь лет назад. Джинсы Levi's, белая рубашка и чёрный пиджак. Дорогие кожаные туфли без застёжек. Всё сидит идеально.
Это худой, мускулистый японец Стив Маккуин.
Рин стоит рядом со своей «Тойотой». Брат и сестра не обнимаются. Вместо этого они приветствуют друг друга короткими поклонами. Поклоны настолько короткие, что похожи на кивки. Они не обмениваются ни словом.
Мы садимся в машину. Рин ведёт, Нико сидит на переднем пассажирском сиденье, а я сажусь сзади, позади Нико. Я не могу отделаться от мысли о его зловещей маске Но. Ни за что не позволю ему сесть позади меня.
Кен, Рин и Нико. Трое братьев и сестёр. Такие похожие, но такие разные. Что сделало их такими?
История Такигавы — загадка. Кен никогда не говорил мне, что у него есть брат. Он отправил меня к Рин. Рин не рассказывала мне о Нико, пока я не объяснила ей, почему мне нужна помощь. Брат в якудза может стать источником семейного позора. Брат в тюрьме — тем более. Я решила, что это слишком просто. У каждого из братьев свои мотивы, и у меня такое чувство, что никто из них не заинтересован в том, чтобы найти инициатора.
«Как нам найти Сорю?» — спрашиваю я.
«Есть сотня мест, где он может спрятаться», — говорит Нико.
«Тысяча. Переворачивать камни — бесполезное дело».
«Что потом?»
«Надо начать с определённости, — говорит Нико. — Нужно посетить Ямасита Мас».
OceanofPDF.com
17
OceanofPDF.com
ОЯБУН
«Нам нужно посетить Ямасита Мас», — говорит Нико.
Рин выезжает с парковки. Она опытный водитель. Я уверен, что она...
компетентна во всем, что делает.
«Ты думаешь, он знает, где Сорю?» — спрашиваю я.
«Он знает, где находятся Сорю и Горо», — говорит Нико.
«Ямасита Мас — оябун. Нет ничего, чего бы он не знал о своём клане».
«Сорью и Горо подрабатывают».
«Да, но они остаются в клане. Они ничего не могут сделать без одобрения Ямаситы. Он всё равно узнает».
Я сижу тихо и перевариваю слова Нико. Если это правда, Ямашита Мас должен знать, зачем нужен инициатор.
Нико читает мои мысли. «Возможно, Сорю и Горо обманули его насчёт инициатора или его цели. Но не своих действий. Если нет, другие будут держать его в курсе».
