Круг Шести. Руны и кости - Лени Вамбах

и одна эльфийка, чьи острые уши выдавались из-под черных шелковистых волос, повернула к ней голову. Взор эльфийки скользнул от Сирены к входу, и на ее миловидном лице отразилось нечто вроде изумления. Но вскоре это прошло, и она удалилась.

Сирена неприязненно смотрела ей вслед, пока не перевела взгляд на вход сама. Никого больше, кажется, это не заинтересовало, все потерялись в музыке и общении.

Ну, что еще терять? Нечто, занимавшее этих эльфов настолько, что они не только прибыли в Париж, но и явились на вечеринку, в любом случае интриговало. Эльфы владели таким знанием о магическом мире, о каком все прочие могли только мечтать, и вели собственную политику и преследовали собственные цели. Ну а завтра у Сирены будет новый день, чтобы поработать над своей позой: мне, дескать, все безразлично.

Сирена отошла от стены и сосредоточенно направилась дальше в коридор, ведущий еще глубже под землю. Свод здесь был весьма низок, так что голову пришлось опустить, а то – Сирена убедилась в этом спустя несколько шагов, издав тихое проклятие, – непременно запутаешься волосами в каких-нибудь костях или черепах. К счастью, этот коридор, чьи стены, пол, своды едва ли не полностью состояли из человечьих костей, отчего-то вовсе не был жутким.

Будто всего этого было еще недостаточно, Сирена вдруг споткнулась. Коридор кончился прямо перед ней.

Как правило, эльфы владели стихией земли и могли проходить сквозь камни. Об этом она не подумала.

Но отчего кто-то проложил ход, кончающийся голой стеной? Однако и непохоже, что остаток хода был просто засыпан землей.

В неверном свете последнего факела за спиной Сирена едва могла что-то различить. Она подошла к стене ближе. Ее охватило зловещее предчувствие, когда она заметила, что стена бела словно кость; вопрос о том, из чего она, отпал.

Трепеща, Сирена коснулась холодной стены кончиками пальцев и наконец опустилась на колени, постаравшись не задеть какой-нибудь череп.

Груда костей под ней пошатнулась, и раздался тихий омерзительный хруст. Невольно Сирена вскинула руки, закрывая голову на случай, если вдруг сверху обрушатся камни или что-нибудь еще.

Однако вместо этого послышался какой-то скрип и скрежет. Сирена осторожно выглянула из-под рук. Стена перед нею слегка приподнялась, и внизу была достаточная щель, чтобы протиснуться.

– Серьезно?.. – протянула Сирена, уставившись в сумрак, казалось, струившийся через щель. Костяной настил продолжался и дальше, так что лицом она почти зарылась в кости – и полезла в щель, гадая, не опустится ли вдруг стена, расплющивая ее, и не имея понятия, что ждет на той стороне.

Ну разумеется. Конечно, она бы сделала это… будь она главным героем какого-нибудь глупого кино. Но у тех всегда есть plot armor[4], а ей надеяться на такое не приходится.

Сирена хотела уже пойти обратно, вернуться на вечеринку и утопить свои печали в алкоголе, но ноги упорно не хотели двигаться с места и на дюйм. Она вновь зависла у стены, уставившись на щель внизу. Руки едва не против ее воли принялись ощупывать стену. То, что потянуло ее вверх, должно быть достаточно сильным механизмом. Конечно, ведь не опустилась же она снова.

Тихо бормоча, Сирена стянула пальто с плеч. Ей не хотелось зацепиться какой-нибудь застежкой; худшее, что только могло произойти, – паническая атака, если вдруг она застрянет во мраке.

– Проклятые эльфы, – процедила она, ложась на землю. – Проклятые катакомбы. Проклятый город. И проклятый Алекс, я сама затолкаю тебя сюда, когда мы встретимся!

Сирена еще раз глубоко вдохнула, для чего – увы! – пришлось прервать гневную тираду, и стала протискиваться в щель.

Тьма мгновенно обступила Сирену; резкий запах пыли и того, о чем лучше не думать, вполз в ноздри и осел на языке.

Уже спустя несколько мгновений она ощутила, что ее сдавливает и она задыхается. Щель была столь узка, что Сирена прямо спиной чувствовала основание стены и знала, что просунуть руки обратно она уже не сумеет. Не стоит и пытаться. Не позволяя этой мысли одолеть ее, Сирена сжала зубы и дюйм за дюймом поползла вперед.

Все закончилось быстрее, чем она надеялась. Сирену приветствовал свет факелов, заставив щуриться; едва ее глаза привыкли к свету, колени подогнулись.

Она возвышалась над огромным залом на своего рода небольшом балконе. Все было устлано костями и черепами: тысячи мертвых лежали здесь. В середине зала – он уходил вниз метров на двадцать – виднелись какие-то руины: может быть, мавзолей или гробница, если глаза не обманывали Сирену.

С усилием она оторвалась от жуткого, но притягательного вида и осмотрела место, где стояла.

У перил балкона имелось нечто похожее на кафедру или, может, небольшой алтарь. Не имея иных идей, Сирена шагнула вперед; помедлив секунду, она коснулась этого каменного сооружения кончиками пальцев.

И в следующее мгновение, вскрикнув, отшатнулась, когда на камне повсюду запылали руны. Их голубое сияние было почти невыносимым – столь много их было. Бóльшую часть Сирена не знала вовсе; ей были знакомы лишь очень немногие руны, каждая из которых значила отдельное слово. Слов же, составленных из нескольких рун, прочесть она не могла.

Человечество.

Защита.

Избранный.

Смерть.

Закат.

Все это звучало не очень-то приятно. Сирена недоверчиво приблизилась к камню и склонилась над ним, чтобы, может быть, разобрать еще несколько рун. Стоило ей погрузиться в голубое сияние, как ее потащило вперед; лишь в последний миг Сирене удалось ухватиться за камень. Тело будто оцепенело, не слушалось ее, и взгляд невозможно было отвести.

Руны смешались, спутались, составили слова, которые Сирена могла прочесть. Голубое мерцание несколько приутихло, смягчилось, но не успела Сирена подумать об этом, как осознала, что значилось на камне.

«Сирена Лючия Токко, ты, кто это читает, привет тебе – в Зале Мертвых. Ты избрана охранять и защищать мертвых, могущество и их магию, дабы ими не завладели те, кто желает употребить их во зло и разрушить все.

Но помни: не только недобрые взгляды устремлены на тебя, и те, в чьих руках защита, уже в пути.

И лишь один из вас избран, все прочие должны пасть от его рук.

Сирена Лючия Токко

Александр Фабре

Эла Женевьева Дюранд

Улисс Гилльямин

Орион Гвинедд

Эмеральд Ли

Лишь один. И все прочие должны пасть».

* * *

Когда Сирена вошла в квартиру, солнце только-только поднялось на востоке. Но было чувство, что времени много больше.

Дверь открылась с легким щелчком. Прежде чем вступить в безмолвное жилище, Сирена сделала глубокий вдох. Она не знала,