Комикс - Ксавье О. Холлоуэй
Вертолет поднимается, образуя под собой хаотичные завихрения из снега, веток, дыма, мусора. Двигатель взвывает, вертолет чуть накреняется и уносится вверх и в сторону. На место, где он только что стоял, выходит человек в белом костюме. Он поднимает голову. Лицо в крови. Улыбается. Ветер стихает, и в еще прозрачный воздух медленно возвращаются миллионы снежинок.
* * *
Уэйд и Эвил семенят по длинному коридору за офицером в полной боевой выкладке. Люди в военной форме снуют из двери в дверь. Офицер на ходу, не оборачиваясь, командным голосом излагает:
– Комиссар Уэйд, мэр Эвил, с этой минуты управление городом переходит под контроль внутренних войск. Это распоряжение министра внутренних дел. Через пять минут прямая связь с министром, и вы в деталях обрисуете ему обстановку. После предадите нам всю информацию, которая касается теракта.
Уэйд шепчет:
– Вот тебе и выборы.
* * *
Эвил и Уэйд сидят перед монитором. Уэйд иногда устало кивает. Эвил взъерошен и угрюм.
Голос из динамиков:
– Все материалы по этому делу сдать.
– А чем нам заниматься?
– У вас мало работы, комиссар? Все преступления в городе раскрыты? А у вас, господин мэр? Занимайтесь своими прямыми обязанностями.
Утро
Солнце пережигает все краски. На тротуаре лежит мертвый человек. Замерзшая лужа крови похожа на раскинувшую щупальца медузу. Осколки стекла. Длинная тень от фонарного столба разрезает тело на почти равные половины.
Один полицейский с сигаретой в зубах растягивает по периметру желтую ленту. Другой разговаривает по телефону.
Трехэтажное готическое здание с большими заостренными окнами. Верхнее центральное окно разбито – в нем мелькают фуражки полицейских. Из-за угла выезжает скорая, пара полицейских машин и останавливаются у входа.
Уэйд выходит из второй машины, ежится, поправляет шарф, скучающе осматривается, сплевывает, закуривает, прислоняется к стене, щурится от солнца, надевает черные очки.
Подбегает молодой полицейский.
– Сэр!
– Потише, сержант, потише. Спокойно. Ну, что там произошло?
– Человек выпал из окна. Личность устанавливается… вернее, личность установлена, но не до конца, еще проверяем данные. Предположительно…
– А почему детектив сам не подошел ко мне? Он в курсе, что я здесь?
– Так точно, сэр. Он в квартире, из которой, предположительно, выпал погибший. Он сказал, что как только закончит осмотр, то сразу же выйдет к вам.
– Ясно. Проводи меня к нему.
* * *
Они встречаются в подъезде. Выходят обратно на улицу и медленно бредут в сторону трупа. Уэйд чувствует, что выглядит немного комично рядом с крупным светловолосым детективом, и постепенно теряет самообладание.
– Тебя вроде Джеймс зовут?
– Джеймс Кеннет, детектив следственно-оперативной группы.
– Дерзишь, детектив, дерзишь.
– Чем обязаны таким вниманием?
– Не будь я так занят, давно бы уже определил тебя в патруль. Там как раз людей не хватает.
– Не будь вы так заняты, вы бы уже давно обратили внимание на мои рапорты по поводу маньяка, а также о серии убийств людей Джека Инокса. А если бы обратили, мы сейчас занимались бы чем-то более важным.
– Интересно, чем же? Осматривали бы труп посвежее? Думаешь, самый умный? А еще и дерзишь… – Уэйд присматривается к телу. – Давай, в общем, передавай дела вон тому сержанту. А сам рули в транспортный отдел. С пробками же надо что-то делать.
– В таком случае я пишу рапорт об увольнении.
Они подходят почти вплотную к телу. Уэйд улыбается:
– Думаешь, буду тебя останавливать? Да я… – Уэйд осекается, приседает, достает сигарету. – Знакомый плащ. Как, ты говоришь, его зовут?
– Судя по документам, Макс Ди Келли, владелец клуба…
– «Синие глазки Риты».
– Да. А вы откуда…
– Ты вообще осматривал его? – Уэйд встает, тычет пальцем в грудь Кеннету и шепотом произносит. – Это ведь твой осведомитель из банды Винни!
– Петерсон?!
– Не ори! Как ты вообще можешь не знать своего осведомителя?!
– Я его не видел никогда. Мы только переписывались. И говорили по телефону.
– Так, давай отойдем. – Уэйд достает сигарету, делает вид, что ищет безветренное место, чтобы закурить, и отходит за угол. Кеннет идет за ним.
– Давно он у нас осведомителем числится? – Уэйд закуривает.
– Я начал работать с ним с сентября прошлого года, после своего перевода в группу. Он уже был завербован. Я и не видел его никогда – мне его передали как только я пришел.
– Когда убирают осведомителя, это значит, его раскрыли. Складывается все не очень красиво. Петерсон приводит нас в кинотеатр, Винни под арестом, но Петерсона все равно убирают. Значит, есть кто-то главнее Винни. И значит, игра не закончена. К тому же личная помощница Макса чуть не погибла в аварии. Короче, пока так: твое повышение отменяется.
– Понял.
– О том, что мы опознали осведомителя, пока никому не говори. Нам запретили касаться этого дела. Пусть сами его опознают, если смогут. Но ты по-тихому еще раз перепроверь здесь все.
– Да, конечно!
– И еще проверь его личное дело. Выясни, как он к нам попал и через кого? Так… Сейчас почти восемь… Давай в три в конторе. Предварительный отчет. Все очень плохо, детектив. Очень плохо.
– Понял.
– С его ночным клубом я сам разберусь, а ты занимайся всем остальным. В три жду у себя.
* * *
В баре непривычно светло: шторы на окнах распахнуты, длинные косые солнечные лучи режут помещение на острые углы. Уэйд подходит к стойке, садится, несколько раз нажимает на звонок и закуривает.
– Здравствуйте, комиссар. – Старина Браун выходит из подсобки и становится за стойку напротив Уэйда.
– Здорóво, Браун. Знаешь, ты хороший мужик. А вот твой босс мне сразу не понравился, и, надо же, сегодня утром его нашли мертвым.
– Господи! Как?! Как же… Как же? Вы шутите?!
– Нет, к сожалению.
– Что с ним случилось?!
– Выпал или выброшен из окна своей квартиры.
Старина Браун что-то бормочет, слезы текут по щекам. Он замирает, не видит ничего, падает на стул.
– Браун, Браун, ну… Прости. Я не хотел… Тьфу ты… Браун, ты может… Может ты выпьешь чего-нибудь? Тебе налить?
Уэйд заходит за стойку, перебирает бутылки, находит водку, наливает полстакана. Сует под нос бармену – тот берет стакан и медленно осушает. Уэйд наливает еще.
– Ты как?
– Господи… Как же это? Нет… Хороший был человек… Он ведь спас меня…
– Хороший, говоришь?
– Он вытащил меня с того света. Дал эту работу. Этого мало?
– Успокойся. На, выпей еще.
Старина Браун выпивает еще полстакана.
– Как ты думаешь, он сам выбросился или его убили?
– Сам бы он не смог никогда.
